Больные в кроватях разразились смехом. Они скучали, и им хотелось слегка поразвлечься.
— Она могла бы делать все по-другому, — проворчал Скот, краснея, однако Жизель лишь улыбалась в ответ.
— Бедняга Скот втрескался в тебя, — сказала Жизель Лише позднее, когда они прошли в аптеку молоть травы.
— Втрескался? — рассмеялась Кади, одна из молодых учениц. — Да он влюбился в нее! — Другие подмастерья, услышав эти слова, захихикали.
— Мне кажется, он симпатичный, — предположила Рони.
— Тебе все кажутся симпатичными, — сказала Лиша. Рони начинает созревать и помешана на мальчиках. — Надо все-таки уважать себя и не попадаться на удочку человеку, который просит сделать ему обтирание.
— Не учи ее жить, — вмешалась в разговор Жизель. — У Рони свои взгляды. Она хотела бы обтирать всех мужчин в больнице. — Девушки захихикали, а Рони не стала возражать.
— Ты бы хоть покраснела, — обратилась к ней Лиша, и ученицы вновь залились смехом.
— Хватит, хохотушки, уходите! — выговаривала им Жизель. — Мне нужно поговорить с Лишей.
— Почти все мужчины, которые приходят к нам, симпатизируют тебе, — начала она разговор после ухода девушек. — Ты могла бы и поговорить с кем-то из них на другие темы, кроме здоровья.
— Ты прямо как моя мама.
Жизель ударила пестиком о стол.
— Ничего подобного, — заявила целительница, до которой все последние годы доходили слухи об Элоне. — Просто не хочу, чтобы ты умерла старой девой назло матери. Любить мужчину не преступление.
— Мне нравятся мужчины, — протестовала Лиша.
— Что-то я не заметила.
— Не должна же я сразу предлагать Скоту обтирание, — возразила девушка.
— Конечно, нет, — согласилась Жизель. — Во всяком случае, не в присутствии других мужчин, — добавила она и подмигнула.
— Теперь ты говоришь, как Бруна, — застонала Лиша. — Мое сердце не завоюешь грубой лестью. — Заигрывания и приставания Лише не в новость. У нее отличное тело ее матери, которое привлекает внимание мужчин вне зависимости от желания девушки.
— Тогда что же нужно сделать мужчине, дабы пройти обереги, защищающие твое сердце? — спросила Жизель.
— Я должна доверять ему, — ответила девушка. — Мне нужен такой человек, которого я могу поцеловать в щеку, и он на следующий день не побежит хвастать своим друзьям, что овладел мною за амбаром.
Жизель фыркнула.
— Скорее уж ты найдешь дружелюбного корелинга.
Лиша пожала плечами.
— Я думаю, ты просто боишься, — предположила Жизель. — Ты так долго носишься со своей невинностью, что страшишься заниматься простыми и естественными делами, как другие девушки, и окружила себя неприступными стенами.
— Не смеши меня, — протестовала Лиша.
— Разве нет? — спросила Жизель. — Я наблюдала за тобой, когда к тебе приходили женщины, прося совета в отношении интимных дел, и ты при этом стеснялась и краснела. Как ты можешь давать советы такого рода другим, если не имеешь собственного опыта?
— Я уверена, что знаю все о таких вещах, — кисло заметила Лиша.
— Ты понимаешь, о чем я говорю, — настаивала Жизель.
— И что ты предлагаешь мне делать? — вопрошала Лиша. — Подцепить наобум какого-нибудь мужика и отдаться ему?
— Да хоть бы и так.
Лиша окинула знахарку свирепым взглядом, однако та не отвела глаз.
— Ты так долго хранила невинность, что считаешь, будто ни один мужчина не стоит того, чтобы сорвать твой цветок, — поучала она. — Какой прок от цветка, которого не видят люди? Кто запомнит его красоту, после того как она увянет?
Лиша приглушенно всхлипнула. Жизель тотчас бросилась к ней и крепко обняла.
— Тихо, тихо, крошка, — успокаивала она девушку, гладя ее волосы, — все не так плохо.
После ужина и проверки оберегов, когда ученицы ушли в свои комнаты, Лиша и Жизель наконец заварили травяной чай и открыли сумку, которую доставил утром Вестник. На столе стояла старая лампа.
— Днем пациенты, а вечером письма, — вздохнула Жизель. — Что ж, Травницы вообще не должны спать? — Она разложила пергамент.
Они быстро отложили корреспонденцию, предназначенную для больных, а потом Жизель наугад взяла одну связку, глядя на приветствия.
— Это твои письма, — сказала она, передавая пачку Лише. Взяла одно письмо и начала читать. — От Кимбер, — сообщила она через какое-то время. Кимбер — еще одна ученица Жизели, отправленная в селение Фермерская Нога, находившееся на расстоянии двух дней. — Там опять свирепствует бондарская сыпь.