Бруне жизнь удалась на славу. Она вышла замуж много лет тому назад, воспитала детей и по-прежнему лечит людей. Надо хорошенько расспросить об этом старуху.
Раздался тихий стук, и девушка увидела Гареда, тихо вышедшего из мастерской. Она притворилась спящей, а он сел рядом и немного подвинул ее.
— Что ты здесь делаешь? — шепотом спросила она.
Гаред от неожиданности подскочил и прикрыл рот рукой, чтобы не закричать. Лиша прикусила губу, боясь громко рассмеяться.
— Пришел посидеть с тобой, — зашептал Гаред, опускаясь рядом с ней на колени.
— Сидел бы лучше в мастерской.
— Ладно. Хочу пожелать тебе спокойной ночи и поцеловать, — проговорил он, наклоняясь к ней.
— Я уже три раза поцеловала тебя, — напомнила Лиша.
— А что, нельзя попросить еще об одном поцелуе?
— Нельзя, — сказала Лиша, обнимая его.
Через некоторое время заскрипела дверь. Гаред весь напрягся и стал искать, куда бы спрятаться. Лиша указала ему на стул. Парень слишком велик, чтобы полностью укрыться за ним, однако при слабом оранжевом свете, исходящем от печи, его там вряд ли заметят.
Спустя мгновение вспыхнул свет. Лиша едва успела лечь и закрыть глаза.
Ее мать заглянула в комнату с фонарем, прикрывая его рукой. Длинные тени ложатся на пол, и Гареда не видно, если только не искать слишком тщательно.
Не стоило им беспокоиться. Удостоверившись, что дочка спит, Элона открыла дверь в комнату Стива и исчезла в ней.
Лиша долго смотрела ей вслед, пока не ощутила на плече руку Гареда.
— Лиша, я сожалею, — проговорил он, и девушка уткнулась лицом в его грудь.
Юноша крепко прижал ее к себе, заглушая рыдания и покачивая из стороны в сторону. Где-то неподалеку ревел демон, и Лише хотелось кричать вместе с ним. Она прикусила язык, надеясь, что отец спит и не слышит стонов Элоны. Хотя вряд ли, если только она не напоила его снотворным Бруны.
— Я увезу тебя отсюда, — говорил Гаред. — Не будем терять время понапрасну. Я построю нам дом еще до брачной церемонии, если даже мне одному придется рубить и таскать дрова.
— О, Гаред! — воскликнула девушка, целуя его. Он обнял ее и положил на ковер. Сердце девушки билось так громко, что заглушало приглушенные стоны, доносящиеся из комнаты Стива, и рев демонов.
Руки Гареда свободно блуждали по ее телу, и Лиша разрешала ему прикасаться к тем местам, которые мог трогать только муж. Она стонала и блаженно изгибалась. Гаред воспользовался возможностью и пристроился у нее между ног. Девушка чувствовала, как он снимает штаны, и понимала, что он делает. Надо оттолкнуть его… однако у нее внутри образовалась огромная пустота, и Гаред казался единственным человеком, который может ее заполнить.
Он уже почти вошел в нее, когда Лиша услышала крик восторга, который издала мать, и вся напряглась. Чем она лучше Элоны, если так легко нарушает клятву? Она ведь поклялась переступить обереги брачного дома девственницей. Ей очень хотелось быть не похожей на Элону. И вот теперь она отбросила все приличия и готова согрешить.
«Не терплю тех, кто нарушает клятву», — услышала Лиша слова Бруны и уперлась руками в грудь Гареда.
— Гаред, пожалуйста, не надо, — прошептала девушка.
Гаред замер, потом скатился с нее и натянул штаны.
— Извини, — слабым голосом проговорила Лиша.
— Нет, это ты меня прости, — сказал Гаред, целуя ее в висок. — Я могу подождать.
Лиша крепко обняла его. Юноша встал, собираясь уйти. Она же хотела, чтобы он остался и спал рядом с ней. Только если их увидят вместе, Элона строго накажет ее, несмотря на то, что сама грешит, как ей вздумается. А может быть, именно поэтому.
После того как дверь в мастерскую захлопнулась, Лиша легла и предалась сладким думам о Гареде. Сколько бы ни травила ее мать, она вынесет все, пока с ней возлюбленный.
За завтраком все чувствовали себя неловко и поэтому громко пережевывали и глотали пищу. Невысказанные слова тяготили. Лиша молча убрала со стола. Гаред и Стив взяли топоры.
— Ты будешь сегодня в мастерской? — спросил, наконец, Гаред, нарушая тишину.
Эрни впервые за все утро поднял глаза, заинтересовавшись ответом дочери.
— Я обещала Бруне помощь в уходе за ранеными, — отвечала Лиша, виновато глядя на отца.