Чудом оправилась Мириэм от известия, что её имя впервые прозвучало по разным уголкам Талхинии, и сочиненная вскоре баллада стала одной из популярных среди искусников бардовской песни. Даже самая явная ложь и лесть иной раз может оказаться слишком приятной для слуха, пускай ты её и распознал. Или распознала...
Хмель свежего ночного воздуха клонит ко сну, но падать камнем на землю парящая сова не собирается. Ей бы добраться хоть до пригорода Калеса, где бы она могла зайти в трактир и передохнуть. Она знает одного ренарда, который бы мог ей выделить комнату для сна на полсуток, ведь на следующее же утро Мириэм снова отправится в странствия. Столько всего еще нужно узнать, столько еще найти и изведать!
Звездный свет бесплотными лучами щекочет перья, Симира смиряется со своей участью и продолжает свое путешествие, чтобы выйти из Внешнего плана, а роща внизу сменяется равниной, что к утру превратится в росистую пустыню бесконечной густой зелени. Вдали мелькает рябь редких вкроплений лесостепей, чудаковато прыгают внизу огоньки: это призрачные псы Канехо рысцой перебегают из одного леса в другой с едва слышным заунывным воем...
Вот уж показались и темные столбики близ водной глади, которую от тверди отделяет лишь тонкая полоска песчаного и каменистого берега. Калес близко, если, конечно, глядеть с той высоты, с какой смотрит на него Мириэм, и считать теми семимильными отрезками, какими она меряет скорость своего полёта.
Эрли, ренард, трактирщик, которому она хочет нанести второй за свою жизнь визит, знает о том, что она никакая не призрачная кудесница, ведь он был первым, кому она рассказала о своих планах только из благодарности за предоставленные кров, еду и питье. Она и до сих пор ему, кажется, должна, хотя все занятые средства уплачены и тайны рассказаны, и с чего бы ей так думать - непонятно. Может быть, этот хитрый лис с белым пятном на неравномерно раскрашенной рыжей шерсти в области левого глаза сумел покорить её своей слащавостью?
Вряд ли. Когда-то она и доверяла всем попало, но это уже в прошлом. В конце концов, никто еще не знает, какова на самом деле её личность и история, а значит - нет и повода беспокоиться!
***
...улицы Калеса. Непросторные, узкие улочки. Видишь их и уже представляешь всякого - и эльфа, и человека, и коренных жителей, которые кучкуются, но не толпятся, и все разговаривают, разговаривают. В ночное время суток тут, правда, никого не встретишь. Спокойствие и тишь царят вокруг.
Но здесь это не мертвая тишина. Она какая-то своя, с особенным, почти провинциальным приморским духом, который сразу почувствуешь, едва войдешь в город.
Под покровом сумерек Мириэм опустилась чуть ли не на самую землю, чтобы найти тот самый трактир. Среди остальных небольших построек это здание выделялось только своей остроконечной крышей, отдаленно похожей на амбарную, за что это местечко пришедшие откуда-то с запада люди, которые тоже говорили на Эст-Ауранто, но которые знали о Теймисе не больше, чем о солнце крот, в шутку прозвали стойлом. Обидно, конечно, но Эрли не из тех, кто примет такое замечание близко к сердцу. Мириэм удивится вообще, если он что-либо берет за чистую монету так скоро, как слышит.
Она подлетела к окну с полукруглой аркой, напоминающему дольку какого-то заморского цитрусового. В этой пристройке и отдыхает от работы Эрли. Конечно, не хочется его будить, но она все-таки постучит клювом в окно.
Тук-тук...
Тук-тук...
Вот, уже, кажется, понял, что ему не показалось. В темноте его очертания выглядят достаточно причудливыми. Те, кто не разу не был в Теймисе - Калесе, или хотя бы в Таринфе, и никогда не видел живого ренарда, вряд ли смогут его себе представить. Это величие человеческого существа и природное изящество лиса, самых разных окрасов и возможных пород. Вторые по счету коренные жители Теймиса вполне миролюбивы и общительны, но, как гласит молва, хитры и упрямы.
Наверное, он сперва удивился, увидев сову за окном в такую позднюю пору. А ведь пары появлений такой совы в другом месте было бы достаточно, чтобы в народе пошло множество не самых опрятных слухов. Как шерсть с овцы, так и истории состригают со сплетен, веря притом, что эти выдумки будут так же полезны, как нить, намотанная на прялку.
Фить-фуры-фи-фу-у-фы-ы
Насвистывание, раздавшееся нежным голоском флейты изниоткуда, и которое слышать мог только Эрли, напомнило ренарду о многом, и он поспешил открыть окно. Эта последовательность звуков когда-то стала чем-то вроде позывного Мириэм. Появилась она благодаря группе бардов, которые сочинили музыку для баллады о белой сове, и теперь мало кто её не узнает...