Любая сила укрепляется решимостью. А что есть сильнее, чем неискоренимое желание человека жить, несмотря ни на что, и не отступать от этой цели ни при каких обстоятельствах?
Вторым по силе побуждением, кажется, является месть. Любовь обычно стоит на третьем месте - иначе, как объяснить то, что измена вызывает такие бурные негодования?
И Равну было за кого мстить сейчас. За своих собратьев, потомков Скольдира. За поверженных эсталхов-солдат. За всех убитых в эту ночь. Кто знает, сколько еще людей было растерзано в клочья только из-за того, что демонам хотелось крови?
Пламя шло по руке от локтя до ладони и перебрасывалось на шкуру монстра, в которого обратился одержимый. Достигая её, оно охватывало грудину зверя, разгораясь сильнее, сильнее, и сильнее.
Аскольд держал своего противника над землёй, движимый беспредельной яростью. В его глазах не было жалости. Лишь лозунг: "Убей, или будешь убит".
"Гори, гори, тварь" - только и думалось. - "Это тебе за моих братьев! Пришёл конец твоим злодеяниям, выродок!"
Боль давала монстру лишь слабость. Он отчаянно боролся с решимостью жертвы, которая вдруг перехватила инициативу, но всё было бесполезно. Жар прожигал его тело. Он выгорал уже изнутри. Пасть раззявилась в предсмертном крике, который заглушила агония. Языки пламени пели утробный реквием тому, кого пожирали, до тех пор, пока могучий чёрный зверь не начал обращаться в пепел. Только тогда Равн бросил его на землю.
Тишина.
Адреналин стал отступать. Началась отдышка.
Равн огляделся. Вокруг ни души. Только алая кровь на снегу и порванные трупы.
Они испугались его?.. Или им хватило? Неизвестно.
Ему ничего не было известно. Но ужель мотивация демонов ослабела при виде того, как один из них был повержен, казалось, беззащитной жертвой?
Равн выдохнул. Время и место начали понемногу к нему возвращаться.
Он не был сперва уверен, что сможет ступить и шага после нелёгкой схватки, которая лишила его сил. Но убедившись в том, что у него еще осталась решимость, он медленно побрёл к тому страшному месту, где за минуту до этого случилась кровавая бойня.
Казалось, кровь была везде - на корягах, выступающих корнях деревьев, на снегу, на телах убитых, поверженных безысходностью.
"Выживает сильнейший" - вновь мелькнула мысль.
Равн ненаигранно улыбнулся. Кто знает, может быть, пустое желание убивать помогло в этот раз и ему. Нельзя было точно сказать, были ли мыли в тот момент, или им управлял какой-то древний и неизменный механизм, заложенный в нём самой природой?
Он читал много книг о культуре и менталитете разных народов, населяющих Талхинию. Эсталхи, теймисье, аскольды и даже эльфы и ренарды могли стать ему близкими друзьями лишь потому, что он почти всегда знал, о чем с кем-либо вести беседу. У тёмных эльфов, народа, который подвергается угнетению и гонениям у высших эльфов, распространено мнение о том, что для мирного в полном смысле этого слова существования нужно быть близким по силе к божествам.
Нельзя сказать, что это утверждение не является правдой. Неясно только, существуют ли боги на самом деле, или это вымысел, греющий уши?
Впрочем, учитывая, что он только что применил к делу волшебство, от Эрдема и его неизведанных уголков можно знать чего угодно...
У солдат оставались тряпичные мешки с вещами и провизией. Порванная кольчуга и сломанные надвое мечи были уже без надобности, а вот пища в нынешнем положении Равна могла пригодиться. Путь ему в любом случае предстоит неблизкий, в каком бы направлении он ни решил двигаться. В любом случае, если он хочет добрести до поселения, будь то город или деревня, ему лучше идти по дороге, которая была проложена прежде. Лес. как водится, не самая приятная среда для прогулки, особенно поздней ночью.
Благо, личные вещи эсталхов - одежда и хлеб - остались нетронутыми. Поверх своей одежды Равн надел утепленные штаны, рубаху, сапоги. Остальное осталось там, где и было. Оба мешка аскольд взвалил себе на плечи. Посмотрел вдаль.
Начинала выть вьюга.
- Не нравится мне это всё...
Куда же ему идти теперь, когда опасность миновала? Пойти дальше по дороге в крепость? Или ворориться? Станут ли его искать, если он вернётся в Сталхарт?
Если он всё-таки вступит в ряды регулярной армии, он может стать неплохим переводчиком и разведчиком - навыки ориентирования, языков и картографии могут стать его попутчиками.
С другой стороны, нет такой дороги, которую не мог бы выбрать свободный авантюрист. Его уже ничего не держит - остаются лишь обязательства в Оплоте, где его ждут. Но станет ли он возвращаться к ним?
Равн присел на пень, покрытый с одной стороны серым мхом, и задумался. Вокруг были хвойные деревья, которые в ночном свете казались какими-то тусклыми и блёклыми. Вдали каркали вороны. Крупицы снега мело с запада.