– Тэд Лифшиц.
– О-хо-хо, – вздохнул Бред. – На этот раз мимо, Гастон.
– Что?!
– Эта железка не программатор.
– Не программатор? – подался вперед Гастон.
– Нет, не программатор. Этот твой Тэд Лифшиц очень любил баб и вживил себе волновой возбудитель – с ним он мог трахаться по нескольку часов подряд.
– Вот дерьмо! – Гастон стукнул кулаком по лабораторному столу.
– Не переживай так, Гастон. Тут любой мог ошибиться – все рабочие параметры очень похожи, даже внешний вид матрицы.
Гастон бессильно опустился на стул, перебирая в уме возможные варианты: «Фил Баттлер? Элрой Ривас или даже Ленни Фрозен? Что ж, придется начинать все с самого начала».
Ему вспомнилось, что вечером он обещал позвонить Бо Линдгрен. «Пожалуй, я погорячился, Бо. Вечером я снова работаю».
Он поднялся со стула и, подойдя к стенду с дисковой пилой, освободил из зажима изуродованную голову. Затем открыл люк конвертора и бросил туда свою бесполезную жертву.
Замороженный Тэд Лифшиц раскололся с мелодичным звоном, точно он был хрустальной вазой из магазина «Лайтвей».
«Так кто же из них? Кто?» – снова спросил себя Гастон Ресар. Он снял халат и бросил в урну перчатки.
– Я исчезну на несколько дней, Бред.
– Я понял, Гастон.
– Кстати, как тебе люди Павлева? – неожиданно спросил Гастон.
– Ребята как ребята, – Бред пожал плечами. – А что, перебегают дорогу?
– Да нет. Просто так спрашиваю, на всякий случай.
– А если на всякий случай, Гастон, то с ними лучше не вязаться.
– Это я уже понял, – буркнул Гастон и, не прощаясь, вышел из лаборатории.
Глава 8
Ленни кое-как застелил тахту и решил немного поработать – все документы по «Лукас эппл» были у него с собой.
Перебравшись в отделенный перегородкой кабинет, Ленни открыл папку с отчетом и стал бесцельно перелистывать страницы. На странице «Налоговые отчисления» он задержался и опытным взглядом сразу определил: «Лукас эппл» неумело лгали.
«Значит, нужно будет смотреть все», – невесело подумал Ленни.
«Работа, работа, а когда отдыхать? Когда ходить в «Пробку»? Когда спать с Франкой?»
Ленни решительно захлопнул папку с отчетом и вернулся в большую комнату. Там он сел на тахту и включил телевизор.
«Что будете смотреть?» – появилась надпись на экране. Ленни взял пульт и набрал: «Сериал «Мой второй папа».
Процессор тут же перебрал полторы тысячи каналов и сразу в восьми окошках разделенного экрана выдал сериал на разных стадиях показа.
В первом окне предлагалась тридцать восьмая серия, а в последнем – пятьсот четвертая.
Ленни выбрал пятьсот четвертую.
«О Аманда, никто не сможет разлучить нас!» – воскликнул герой с тонкими усиками и припал к огромной груди своей партнерши.
«О Браен, никто этого не сделает, никто!» – воспылала в ответ девица, закатив большие, как у коровы, глаза.
«О Аманда! Люция хочет разрушить нашу любовь!»
«Неужели это так, Браен?»
«Увы, любовь моя!»
«О Браен!»
«О Аманда!»
– Но это же полный маразм! – вскричал Ленни в полный голос. – Неужели Франка такая дура? Неужели ей нравятся сериалы? – И он переключился на другой канал, где показывали его любимые мультики про поросенка Нок-Хрюи.
Это была новая серия, и Ленни сразу же увлекся. На самом интересном месте, где Нок-Хрюи беседовал с ежиком Дамастасом, зазвонил телефон.
Ленни решил не поднимать трубку – наверняка это был его шеф Генри Петровски, но телефон все звонил и звонил.
Пришлось взять трубку.
– Алло, – нехотя ответил Ленни.
В ответ на его «алло» неожиданно зазвучала музыка. Ленни узнал ее, это была песенка «У Мэри был барашек».
Не успел он что-то сказать, как в трубке послышался голос:
– Двадцать шесть – иволга, четырнадцать – синий домик, восемь – подосиновик.
Снова прозвучал фрагмент из песенки про Мэри и ее барашка, и снова голос произнес:
– Двадцать шесть – иволга, четырнадцать – синий домик, восемь – подосиновик.
И на том конце дали отбой.
«Идиоты какие-то», – решил Ленни и положил трубку на место.
«Я не приду к тебе сегодня. Я приду к тебе завтра, когда волшебные ягоды обретут свою силу», – сказал поросенок Нок-Хрюи мудрому хомяку Твэйку.
«Кстати, – вспомнил Ленни, – Франка сказала, что придет только через три дня. И за это время все станет ясно. А что – все?»
Хомяк Твэйк сорвал неспелую ягоду и положил ее в рот.
«Не ешь! – едва не крикнул Ленни, глядя, как хомяк пережевывает неспелые волшебные ягоды. – Ну как он мог, ведь теперь крысиный царь захватит удавчика Молотилу!»
В голове у Ленни что-то неприятно бухнуло, перед глазами все закружилось.
«Это от секса», – решил он и, поднявшись с тахты, пошел на кухню – съесть бутерброд с колбасой. Случалось, это ему помогало.
В голове бухнуло еще раз, Ленни остановился перед шкафом с коллекционными шахматами. На доске из шлифованной яшмы стояли фигурки красного и белого цветов. Кони были выполнены в виде драконов.
«Школа мастера Бао», – отметил про себя Ленни.
Шахматная доска закачалась, Ленни Фрозен с каким-то отстраненным удивлением почувствовал, что падает на пол. Вопреки ожиданиям, он не ушибся, а упал будто на большую мягкую перину.
«У Мэри был барашек», – донеслись откуда-то издалека навязчивые слова.
«При падении нужно было выставить перед собой руки», – соображал Ленни.
«Двадцать шесть – иволга».
«А что такое иволга? – подумал Ленни. И с удивлением заметил, что разговаривает с Джадом Килхером. – Так что же такое иволга, Джад?»
«Убей его, Пит!» – выкрикивал Джад.
«Ха, кричит «убей», а сам меня боится!» – с усмешкой подумал Ленни и тут же услышал девичий голос:
«Нет, Ленни, так я боюсь. Лучше надень презерватив».
«О, а откуда же здесь Франка?» – недоуменно подумал Ленни.
«У Мэри был барашек».
«Это я уже слышал».
Глава 9
Ленни пришел в себя от нестерпимой жажды. Ощущение было такое, будто внутри кипела вулканическая лава, казалось, что если он не глотнет воды, то сейчас же рассыплется горсткой сухой пыли.
Превозмогая тяжесть и острую боль во всем теле, Ленни Фрозен поднялся с пола и, держась за стену, начал пробираться на кухню. Не тратя времени на поиск стакана, он приник к крану и, захлебываясь, начал поглощать драгоценную влагу.
Он пил не менее пяти минут, а когда из-за рези в животе наконец оторвался, почувствовал, что его мутит.
Рвотная судорога переломила Ленни пополам, и он извергнул всю выпитую им воду. Затем на трясущихся ногах перебрался на табуретку и, усевшись на нее, начал восстанавливать дыхание.
Перед глазами плыли разноцветные круги, а в ушах гремели десятки барабанов. Ленни попытался сосредоточить взгляд на окружающей обстановке, но у него ничего не получалось, внимание рассеивалось из-за неприятных ощущений.
Через какое-то время тошнота ушла, но ее место снова заняла жгучая жажда. Ленни еще раз припал к водопроводному крану и наконец почувствовал облегчение. Он глубоко вздохнул и опустился на пол возле стены.
Где-то далеко, у самого горизонта сознания, Ленни Фрозен оценивал ситуацию, пытаясь объяснить свое состояние. Мелькали обрывки мыслей о работе, о свидании с Франкой, о том, который сейчас час или день, но даже такое незначительное усилие быстро исчерпало все силы Ленни, и он снова потерял сознание.
Очнулся Ленни через сутки.
Он поднялся с пола и еще попил воды. Голова прояснилась совсем немного, но этого хватило, чтобы определить – он спал в луже собственной мочи и фекалий.
Ленни Фрозен никак не отреагировал на это происшествие и пошел в ванную. Там он стащил с себя одежду и тщательно помылся, затем вернулся на кухню и занялся уборкой. Все это время его голову не посещали никакие посторонние мысли. Он просто работал и наводил порядок. Наконец кухня засияла чистотой, и Ленни снова пошел мыться.