Рако потряс головой и сделал долгий глоток.
— Знаешь, с виду у Люка Хэдлера было все что пожелаешь: чудесная жена, двое детей, достаточно крепкая ферма, уважение соседей. Почему в один прекрасный день такой человек вдруг берет и убивает свою семью? Я просто не понимаю, зачем такому, как он, творить что-то подобное?
Фальк потер подбородок. Кожа была шершавой. Ему пора было бриться.
Ты солгал. Люк солгал.
— Рако, — произнес он. — Есть кое-что, что тебе надо знать о Люке.
Глава седьмая
— Когда мы с Люком были еще детьми, — сказал Фальк. — Ну, не совсем уже детьми. Постарше, нам по шестнадцать было…
Он осекся, почувствовав, что атмосфера в пабе переменилась. У дальнего конца помещения возникло какое-то движение. Фальк и не заметил, как паб заполнился, и теперь, подняв глаза, он заметил не одно знакомое лицо, не один отведенный взгляд. Он ощутил волну злобы за секунду до того, как увидел, откуда она надвигалась. Народ в пабе опускал глаза и безропотно отходил в сторонку, расступаясь перед группой, двигавшейся в его направлении. Во главе был мясистый детина с гривой грязно-бурых волос, увенчанной солнечным очками. Фальк почувствовал, как у него холодеет в животе.
Может, он и не узнал Гранта Доу на поминках по Хэдлерам, но уж теперь-то ошибки быть не могло.
Двоюродный брат Элли. Глаза у них были одинаковые, но Фальк знал: от нее в нем нет ничего. Доу остановился перед их столиком, нависнув над ними своей рыхлой тушей. Его футболку украшала реклама балинезийского пивного бренда. Мелкие черты по-поросячьи теснились в центре толстого лица, а борода расползлась по обширному подбородку. У него был все тот же вызывающий вид, с каким он встречал на поминках укоризненные взгляды. Глядя на Фалька, Доу поднял стакан в издевательском приветствии и улыбнулся одними губами.
— Наглости у тебя хватает сюда припереться, — сказал он. — В этом тебе не откажешь. Что скажешь, дядя Мэл? Не откажем ему в этом, а?
Доу повернулся. Пожилой мужчина, которого до того не было видно за спиной племянника, пошатываясь, шагнул вперед. И впервые за двадцать лет Фальк оказался лицом к лицу с отцом Элли. Ему показалось, будто что-то застряло у него в груди, и он невольно сглотнул.
Спина у Мэла Дикона теперь была колесом, но он все еще был высоким мужчиной, с узловатыми руками и широкими ладонями. Его пальцы, шишковатые и опухшие от возраста, совершенно побелели, когда он вцепился в спинку стула, чтобы не упасть. Между седыми прядями волос проглядывала ярко-розовая лысина; лицо у него все сморщилось в злобной гримасе.
Фальк весь подобрался, готовясь к яростным нападкам, но вместо этого на лице у Дикона промелькнуло замешательство. Он слегка потряс головой, и обвисшие складки кожи на шее мотнулись по грязному вороту рубашки.
— Ты зачем вернулся? — медленно и хрипло спросил Дикон. Когда он говорил, по сторонам рта у него появлялись глубокие рытвины. Абсолютно все и каждый в пабе смотрели куда-нибудь в другую сторону, отметил Фальк. Только бармен следил за разговором с неприкрытым интересом. Даже кроссворд отложил.
— А? — Дикон хлопнул узловатой рукой по спинке стула, так, что все подскочили. — Зачем вернулся? Я думал, тебе достаточно ясно было сказано. Что, парня своего тоже с собой притащил?
Теперь настала очередь Фалька испытывать замешательство.
— Что?
— Этот твой гребаный сын. И не надо тут мне дурочку строить, ты, урод. Он тоже вернулся? Парень твой?
Фальк моргнул. Дикон принял его за его отца, которого уже не было на свете. Он не мог оторвать взгляд от лица старика. Дикон злобно пялился в ответ, но его ярость была какой-то заторможенной.
Грант Доу ступил вперед и положил руку на плечо дяди. С минуту он, казалось, раздумывал, не объяснить ли ему ошибку, потом раздраженно потряс головой и мягко, но настойчиво усадил дядю на стул.
— Молодец, ты, гондон, взял и расстроил его, — сказал Доу Фальку. — Вот тебе, приятель, вопрос. Ты уверен, что тебе стоит тут находиться?
Рако выудил свой полицейский значок и хлопнул им о стол.
— Могу задать тебе тот же вопрос, Грант. Ты уверен, что тебе стоит тут находиться?