Как и жилой отсек, лабораторный трейлер находился в глубокой нише, вырезанной в скальной породе. Как только Леблан подошел к двери ближайшей лаборатории, она распахнулась и на пороге появилась фигура высокого тощего человека. Один вид Рено вызвал у Скай чувство негодования, если не сказать омерзения. На самом деле этот тип напоминал ей не таракана, а отвратительное хищное насекомое под названием богомол. У него было треугольное лицо с широким лбом и узким подбородком. Этот образ дополняли длинный нос, узкие, близко поставленные глаза и редеющие волосы отвратительного бледно-рыжего цвета.
Рено поприветствовал Скай пожатием потной руки, что напомнило ей о том отвращении, которое возникло у нее еще во время первой встречи.
– Доброе утро, дорогая мадемуазель Лабель. Спасибо, что навестили нас в этой темной и влажной пещере.
– Не стоит благодарности, профессор Рено, – сдержанно отозвалась она и оглядела весьма неприглядное окружение. – Вероятно, вы чувствуете себя здесь как дома.
Рено проигнорировал ее язвительный тон и окинул собеседницу с ног до головы плотоядным взглядом, словно хотел раздеть ее.
– Меня устраивает любое место, где мы с вами можем находиться вместе.
Скай с большим трудом подавила в себе тошнотворный рефлекс.
– Возможно, вы скажете, что заставило вас оторвать меня от срочной работы?
– С огромным удовольствием, – осклабился он и протянул руку, чтобы взять молодую женщину под локоть. Скай отпрянула и схватила за руку Леблана.
– Приступим к делу, – решительно сказала она.
Гляциолог наблюдал за этой словесной перепалкой с едкой ухмылкой. Он еще больше растянул рот в улыбке, продемонстрировав все свои зубы, и потащил Скай к высокой деревянной лестнице, которая вела к следующему тоннелю длиной двенадцать футов и шириной не менее десяти. Шагов через двадцать тоннель раздваивался в виде буквы «Y». Леблан повел Скай в правый проход. На дне тоннеля была дренажная канава, по которой журчал поток воды, а вдоль стены был проложен резиновый рукав примерно четыре дюйма в диаметре.
– Ручеек, – пояснил Леблан. – Мы собираем здесь дренажную воду, нагреваем до нужной температуры, а потом поливаем ею ледяной покров, чтобы быстрее таял. На дне этого ледника лед чем-то напоминает замазку. Приходится поливать его горячей водой, иначе он будет замерзать со скоростью два-три фута в день.
– Это очень быстро, – согласилась Скай.
– Еще бы. Иной раз мы врубаемся в ледник на глубину пятидесяти метров и при этом стараемся тщательно следить за тем, чтобы проход не закрылся за нами.
Тоннель неожиданно закончился подъемом высотой не менее десяти футов. Они взобрались на самый верх площадки по лестнице и оказались в просторной ледяной пещере, где могла бы поместиться дюжина людей. Стены и потолок пещеры были синевато-белого цвета, за исключением частей, покрытых толстым слоем грязи из-за надвигающегося ледника.
– Мы находимся на самом дне ледника, – торжественно объявил Леблан. – Над нами сейчас нет ничего, кроме огромного ледникового щита толщиной не менее восьмисот футов. Это самая грязная часть ледникового покрова, но чем глубже врезаемся в толщу льда, тем чище он становится. К сожалению, сейчас мне придется покинуть вас, чтобы выполнить важное поручение месье Рено.
Скай поблагодарила его, после чего обратила внимание на дальний конец стены: какой-то человек в дождевике обильно поливал лед струей горячей воды. Быстро тающий лед выбрасывал клубы пара, из-за чего дышать было еще труднее. Заметив гостью, мужчина выключил воду и повернулся, чтобы поздороваться.
– Добро пожаловать в нашу маленькую лабораторию, мадемуазель Лабель. Надеюсь, путешествие в эту бездну из вашего солнечного мира было не слишком удручающим. Меня зовут Хэнк Торстон. Я коллега Берни. А это Крейг Росси, наш ассистент из Упсальского университета, – указал он на молодого человека лет двадцати с небольшим. – А это Дерек Роулинс, он собирает материал о нашей работе для журнала «Аутсайд».
Пока Скай знакомилась с присутствующими, Рено подошел к ледяной стене и стал рассматривать заключенную в ней человеческую фигуру.
– Как вы сами видите, этот джентльмен замерз здесь некоторое время назад, – сказал он и тут же добавил, посмотрев на Скай: – Так же, как и некоторые женщины, с которыми мне доводилось встречаться.
Пошлую шутку все дружно проигнорировали. Скай прошла мимо Рено и провела пальцем по периметру замерзшего человека. Его конечности были изогнуты в каком-то гротескном положении.
– Мы наткнулись на него, когда расширяли пещеру, – пояснил Торстон.
– Он больше похож на жука на оконном стекле, чем на человека, – заметила Скай.
– Нам повезло, что это не огромное грязное животное, – заметил Торстон. – Надо сказать, что он превосходно сохранился, несмотря на условия. Здесь, на самом дне ледника, все подвержено давлению в сотни тонн.
Скай вперилась в расплывчатые контуры тела.
– Вы действительно считаете, что когда-то он находился на поверхности ледника?
– Разумеется, – без колебаний ответил Торстон. – В любом долинном леднике, к которым, безусловно, относится и наш Спящий Человек и которых немало в Альпах, огромное количество снега быстро проникает в лед и опускается на дно.
– Сколько может длиться этот процесс?
– По моему мнению, может пройти примерно сотня лет, чтобы какой-нибудь предмет опустился с поверхности до самого дна ледника. Но это может случиться только в том случае, если данный предмет находится возле центра ледника и высоко в горах, где лед движется как в горизонтальном направлении, так и в вертикальном.
– Значит, в таком случае вполне возможно, что это просто альпинист, который провалился в ущелье?
– Именно такая мысль и пришла нам в голову в самом начале. А потом мы присмотрелись внимательнее и пришли к другому выводу.
Скай наклонилась к стене льда и всмотрелась в лицо замерзшего. Он был одет в черную кожу с головы до ног, а из-под кожаной одежды кое-где торчали куски меха. На ремне была закреплена кожаная кобура с пистолетом. Ее взгляд упал на его лицо. Черты невозможно было как следует рассмотреть из-за толщины льда, но бронзовый цвет кожи не оставлял сомнений, что мужчина долгое время находился на солнце. Глаза его были закрыты темными солнцезащитными очками.
– Невероятно, – прошептала она и, отступив на шаг, повернулась к Рено. – Но я совершенно не понимаю, какое отношение это имеет ко мне?
Рено улыбнулся, подошел к пластиковому контейнеру, порылся и вынул металлический шлем.
– Этот предмет был обнаружен рядом с его головой.
Скай взяла в руки шлем и, теряясь в догадках, стала внимательно изучать выгравированный на нем замысловатый узор. Забрало шлема было специально изготовлено для человека с большим носом и пышными усами, а верх был украшен орнаментом, состоящим из переплетающихся цветов и черенков. На нем также были видны какие-то мифические существа, окружавшие, как планеты, стилизованную фигуру трехглавого орла. Клюв орла был открыт в угрожающем крике, в острых когтях был зажат пучок стрел и копий.
– Откровенно говоря, сначала мы обнаружили этот шлем, – сказал Торстон. – А потом сразу выключили насос, чтобы ненароком не повредить тело. К счастью, это удалось.
– Умное решение, – кивнул Рено. – Археологические раскопки столь же уязвимы для внешнего воздействия, как место преступления в криминалистике.
Скай просунула палец в дырку с правой стороны шлема.
– Похоже на отверстие от пули.
Рено недоверчиво хмыкнул:
– Пуля! Более подходящим был бы наконечник копья или стрелы.
– Здесь можно без особого труда обнаружить доказательства того, что отверстие было проделано стрелковым оружием, – продолжала Скай. – Сталь необычайно прочная, а отверстие довольно чистое по краям. Посмотрите, здесь нет практически никаких повреждений в результате давления льда, за исключением нескольких царапин. Вы уже вызвали судебно-медицинского эксперта? – спросила она.