— Член, — выдыхает она между сухими вздохами.
Он возвращается к ней, нежно убирая волосы с ее лица, пока ее рвет.
— С тобой все будет в порядке, моя пара, — бормочет он и гладит ее по спине. — Это достаточно скоро пройдет.
— Не торопитесь, — говорю я им, ставя тарелку с тортом у входа, а затем направляясь к корзине с мехом рядом с их кроватью, где Рáшель машет своими крошечными кулачками. Я опускаюсь на пол рядом с ней — задача не из легких — и предлагаю ей ухватиться за мой палец. Она берет его, и ее кхай поет с моим, сильный. Я улыбаюсь, потому что я всегда больше всего беспокоюсь о малышах, особенно после смерти маленькой девочки Айши. Я ничего не могла сделать, чтобы спасти ее, потому что у нее не было кхая, и это до сих пор преследует меня.
Пока Лиз выпрямляется и пьет воду, я протягиваю руку и касаюсь плеча Рáхоша. Он здоров.
Он вопросительно смотрит на меня, нахмурившись.
— Должна ли я помочь твоей паре? Может быть, мой кхай сможет успокоить ее.
— Мой кхай в порядке, — заявляет Лиз, откидываясь на стену и на мгновение отдыхая. — Это мой желудок ненавидит меня.
Я хихикаю и похлопываю по земле рядом с собой.
— Возможно, тебе было бы легче прийти ко мне, чем мне прийти к тебе.
Лиз кивает и подползает, чтобы плюхнуться на землю рядом со мной. Она выглядит усталой и измученной, и я кладу на нее руку. Ношение комплекта для некоторых тяжелее, чем для других, и Лиз пришлось нелегко. Тем не менее, она сильна, и в ее теле нет беспокойства, только кислый желудок. Я посылаю исцеляющие мысли от моего кхая к ней, чтобы успокоить гнев в ее нутре и облегчить часть болезни.
— Ты должна пить больше воды, — упрекаю я ее, а затем добавляю: — И больше чая. У Кемли есть хороший способ позаботиться о сердитых животах.
— О нет, я уже пробовала это. Чай, который на вкус как обувная кожа? — Она корчит гримасу. — Думаю, что лучше бы меня просто стошнило. — Ее лицо бледнеет, а затем она снова тянется к своей миске. — На самом деле, может быть, и нет.
Какое-то время я сижу с Лиз и Рáхошем. Я ничего не могу сделать для желудка Лиз, что не исправят больше воды и времени. Мы болтаем об охоте, товарищах и Рáшель, одной из комплектов, которая выглядит более человечно, чем ша-кхаи. Я хвастаюсь своей маленькой Эшей, которая уже учится работать с кожей вместе со своим отцом. И мы обсуждаем больше беременностей.
— Думаю, я единственная, кто нашел отклик второй раз, — говорит Лиз. — Это слишком быстро?
— Ммм. — Я думаю о Шорши и ее секрете. — Не всегда. Если мать достаточно здорова, чтобы носить еще один комплект, это может произойти еще быстрее.
Рáхош прикасается к плоскому животу своей пары.
— Можешь ли ты сказать нам, мальчик это или девочка?
Лиз ухмыляется мне.
— Мы уже спорим из-за имен. Я сказала ему, что если это мальчик, он может назвать его, но если это девочка, то имя выберу я. Я хочу назвать ее Эйлой.
— Эй-ла?
— Да, в честь Эйлы Секуры. Из приквелов «Звездных войн» (прим. Эйла Секура — персонаж франшизы «Звёздные войны», рыцарь-джедай из расы тви’леков). Я имею в виду, они были довольно дерьмовыми, но Эйла была крутым джедаем. И синяя! Это как беспроигрышный вариант. — Лиз радостно потирает живот. — Не то, чтобы мой ребенок будет джедаем, но можно с уверенностью сказать, что она будет синей и крутой, так что я думаю, это сработает.
— Ах.
— Она не понимает твоих слов, моя пара, — говорит Рáхош. — И единственная причина, по которой я это делаю, заключается в том, что я слышал это уже много раз.
— Я уверена, что Дже-дай — хорошее имя, — говорю я Лиз.
— Эйла. Не джедай. — Она вздыхает и качает головой, глядя на нас. — Где мои ботаники из «Звездных войн», когда они мне нужны? — Рáхош только фыркает и встает на ноги, направляясь за Рáшель. При этом Лиз бросает на меня любопытный взгляд. — Я не хочу показаться странной, но это… торт у двери?
Ой. Я совсем забыла о еде, которую приготовила Стейси. Я надеялась тихо выкинуть это.
— Да.
Глаза Лиз загораются.
— Есть еще кусочек?
— Думаю, что торт закончился, — говорю я, а затем быстро добавляю: — Но ты можешь съесть мой кусок.
Она потрясает кулаком в воздухе.
— Я могла бы расцеловать тебя, Мэйлак.
Я не указываю на то, что мне хотелось бы этого примерно так же сильно, как хотелось бы еще торта.
***
У Хар-лоу грязное пятно на лице, в руке инструмент, а во взгляде сосредоточенность.
— Это что? — спрашиваю я, хмуро глядя на странное квадратное творение, над которым она работает.
— Обогреватель, — говорит она мне. — Для жестокого сезона. Он вырабатывает свое собственное тепло. Ну, в теории. Мне нужно выяснить, как сделать так, чтобы он стал достаточно горячим без перегрева. — Она вставляет блестящий инструмент в обогреватель и отрывает его кусочек спереди. — Прямо сейчас он немного расплавляется, но я близка к финишу. Я думаю. Верно, детка?