— Прости. Мне очень жаль, Харт. Я подвёл команду, подвёл её. Я даже не знаю, что сказать, но каждый раз, когда думаю об этом, меня выворачивает, — я опускаю голову, сотрясаемый стыдом. — Просто дай мне поговорить с ней. Пожалуйста.
— Отличное извинение. Засунь его себе куда подальше. Иди ломай свою жизнь, но её в это не втягивай, — его слова как яд.
— Я люблю её. Ничего из этого не должно было случиться. Я не хотел, чтобы она оказалась в этом хаосе, — эмоции переполняют меня и перерастают в злость. — Мне нужны были деньги, я сделал то, что считал необходимым. Я хотел защитить её.
— Защитить её? Отлично справился. Ты держал её в неведении и унизил её. Я знал, что так и будет. Расслабился, и ты всё испортил. Больше этого не повторится, — он указывает пальцем прямо в лицо.
— Ты меня слышал? Я люблю её больше всего на свете. Она — единственное, что имеет смысл в моей жизни. Я знаю, я всё разрушил, но мне нужно услышать это от неё самой, прежде чем я уйду.
— Уходи, — его лицо становится ещё жёстче, и он подводит меня ближе к лестнице.
— Я не уйду, пока не увижу её. Мне нужно видеть её.
— Уйди, или я…
Прежде чем он успевает закончить, раздаётся её голос, тихий, но твёрдый:
— Хватит. Оба.
Мы оба поворачиваемся к девушке, которую любим по-разному.
— Ви, — выдыхаю я. Она забирает у меня воздух. Я никогда не устану смотреть на неё, но мне предстоит пройти долгий путь.
— Хартли, дай нам минуту, — говорит она, её голос излучает усталость. Круги под глазами и растрёпанный пучок разбивают меня. Это я сделал её такой.
— Это плохая идея. Он уже обманул тебя однажды. Обманет снова, — говорит он с гневом.
— Я справлюсь с ним, Харт, — голос моей девушки звучит таким непривычным. Совсем сломленным.
— Ты уверена? — она кивает. — Я буду внутри, если понадоблюсь.
Хартли сверлит меня взглядом, полным ненависти, прежде чем зайти в квартиру. Вайолет садится на верхнюю ступеньку у двери. Я присоединяюсь к ней, осторожно касаясь её колена своим. Мне нужен хоть какой-то контакт с ней, и я готов довольствоваться малым.
— Почему? — она поднимает на меня свои самые красивые глаза в мире, наполненные слезами, готовыми пролиться.
— Малышка, — я тянусь, чтобы взять её за руку, но она вздрагивает. Её лицо сморщивается от боли, отразившейся на её чертах.
— Не надо, — она отодвигается дальше. — Ты не можешь прийти сюда и вести себя так, будто у нас всё в порядке. У нас не всё в порядке.
— Я знаю, что нет, и знаю, что я всё испортил.
— Испортил? Ты унизил меня. Я так боялась, что с тобой что-то случилось, что обыскала весь город в поисках тебя, — объясняет она.
— Я…
— Дай мне договорить, — говорит она, и слёзы катятся по её лицу. — Только чтобы найти тебя в баре, пьяного в стельку, где ты обращался со мной, как с грязью. Я вообще что-то значила для тебя? Или это была всего лишь игра?
— Дай мне всё объяснить. Пожалуйста, Вайолет. Я должен тебе это, — умоляю я её.
— Я была рядом. Всё, чего я хотела, — чтобы ты открылся мне. А ты выбрал закрыться. Ха. Какая же я дура. Я думала, дело в предматчевых нервах, — она истерически смеётся.
— Я не мог разрушить тебя вместе с собой. Ты — сама доброта. Я не мог выдержать мысли о том, чтобы втянуть тебя в это, — объясняю я с самой честной интонацией, которую она слышала от меня за последние недели. — Счета за лечение мамы копились, и я оказался в тупике. Ей это было нужно, а мне нужно было твоё присутствие больше, чем желание рассказать тебе правду.
— Что это вообще значит? — она хватает меня за руки, разворачиваясь ко мне всем телом. Засохшие слёзы оставили следы на её лице, пока свежие продолжают течь.
— Я знал, что, когда ты узнаешь, всё закончится. Я эгоист. Я хотел удержать нас как можно дольше, прежде чем ты уйдёшь.
— Ты так низко меня ценишь? — спрашивает она с выражением, разбивающим сердце. Её плач усиливается, и она начинает задыхаться от гипервентиляции.
— Малышка, дыши, — я осторожно поглаживаю её по спине, стараясь успокоить. Меня убивает видеть её в таком состоянии. Ещё хуже осознавать, что это я причинил ей боль. Она делает несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, прежде чем продолжить.
— Ты думал, что я сбегу, если ты на меня опёрся бы? — она снова задаёт этот вопрос.
— Ты слишком хороша для меня, — выпаливаю я, так и не ответив.
— Тогда беги, Райан. Беги от меня. Всё, что мне было нужно от тебя, — это правда, а ты разрушил моё доверие, — она встаёт, чтобы уйти. Я знаю, что должен что-то сказать, чтобы остановить её, но её движение кажется окончательным.