Что он здесь делает?
Несмотря на то, что мы расстались, моё тело мгновенно реагирует на его присутствие. Щёки начинают гореть, когда я замечаю его сильные мышцы, обтянутые чёрной футболкой. Мой взгляд скользит вниз по его телу — на нём джинсы, идеально облегающие его крепкие бёдра. Я не должна думать об этом, но с Райаном это происходит автоматически. Мы словно магнитные силы, которые всегда притягиваются друг к другу. Опуская глаза на свой коктейль, я стараюсь исчезнуть до того, как он меня заметит. Я слишком пьяна и эмоционально уязвима, чтобы встретиться с ним сегодня. Я ещё не готова обсуждать прошлое.
Я замечаю Лизу и Хартли на краю танцпола и сразу направляюсь к ним. Пьяный Хартли — не тот, кому я могу вывалить свои проблемы, поэтому я оттаскиваю Лизу от него, чтобы поделиться своей тревогой.
— Можем пойти в туалет? Мне надо поправить макияж, — вру я, чтобы увезти Лизу подальше.
— Конечно! — говорит она, и я тащу её через толпу в крошечный, пахнущий сыростью туалет бара. Закрывшись в кабинке, я выпаливаю всё начистоту:
— Он здесь.
— Райан? — ахает она. — Я его месяцами не видела! Прости, Ви. Мы можем придумать план побега и вернуться домой, — в её голосе звучит искренняя забота. Она знает, как я сломлена после расставания.
— Я не хочу убегать, но и не хочу быть рядом с ним, — говорю я, понимая, как жалко это звучит. У меня просто нет сил встретиться с ним сегодня. Но впервые за долгое время я действительно развлекаюсь и не хочу, чтобы этот вечер заканчивался.
— Ничего больше не говори. Мы приклеены друг к другу на всю ночь! — заявляет она, переплетая руку с моей.
Мы освежаем блеск для губ и выходим из туалета. Прямо за дверью я врезаюсь в стену мускулов, слишком знакомую, чтобы не узнать. Я налетаю на его грудь в узком коридоре.
— Я… я… я извиняюсь, — заикаюсь я, лихорадочно пытаясь придерживаться своего плана — избегать Райана этой ночью.
Он мягко обхватывает мои плечи и приподнимает мой подбородок так, чтобы я встретилась с ним взглядом. Мой разум опустошается, когда я смотрю в его глаза, и весь шум бара внезапно исчезает. Мы остаёмся вдвоём в этом коридоре. Я забываю, что между нами произошло что-то плохое. Забываю, что он разбил моё сердце на миллионы осколков. В своём пьяном состоянии я вижу только этого прекрасного мужчину, стоящего передо мной.
— Нам нужно поговорить, — шепчет он, нежно проводя большим пальцем по моему подбородку.
Но моя лучшая подруга вмешивается:
— Этого не будет. Она пьяна. Две минуты назад мне поручили держать её при себе!
— Лиз, я бы никогда не сделал ей больно, — отвечает Райан с болью в голосе.
Его слова вырывают меня из транса, в который только он способен меня ввести.
Я отстраняюсь от него, скрещивая руки на груди.
— Ты уже сделал мне больно.
— Знаю. Пожалуйста, всего несколько минут. После этого я не буду беспокоить тебя всю ночь, — его умоляющий взгляд ищет моего, и я слишком слаба перед этим человеком.
— Ладно, — вздыхаю я, но тычу в него пальцем. — Но Лиза остаётся рядом, как телохранитель. Чтобы я не наделала глупостей.
— Справедливо, — соглашается он с той самой улыбкой, которая не раз заставляла мои колени подгибаться.
— Пойдём в переулок. Там обычно никого нет. Лиз, останешься у двери?
— У тебя десять минут, потом я тебя забираю. Время пошло! — заявляет она, пытаясь выглядеть серьёзной. Но она не смогла бы навредить и муравью.
Райан ведёт меня на задний двор. Мы садимся за один из двух чугунных столиков. Здесь никого нет, и это место кажется оазисом спокойствия после грохота внутри бара. Я жду, позволяя ему начать разговор. Мне нужно, чтобы он сказал что-то первым.
— Во-первых, последние месяцы были худшими в моей жизни, — складывает он руки на столе перед собой. — Я провёл много времени взаперти в своём доме, потому что не знал, как смотреть в глаза людям после того, что сделал, — его руки сжимаются всё сильнее, костяшки побелели.
— Я поговорил с мамой несколько дней назад. Я был потерян и искал хоть какое-то направление. Теперь я смотрю на всё по-другому.
— В каком смысле? — я нервно ковыряю остатки ногтя.
— Всё это не имеет значения. Футбол всегда был просто работой. Я могу найти другую. Моя мама никогда не нуждалась в спасении. Она смирилась со своей жизнью. Спасение нужно было мне.
— Ты никогда не нуждался в спасении, Райан, — честно отвечаю я. Для меня он всегда был идеален, но я знаю, как наш собственный разум может быть самым тёмным местом.
— Сейчас мне лучше, понимаешь? Я поговорил с тренером и спортивным директором. Даже собрал команду, чтобы ответить на все их вопросы, — объясняет он. — Сложнее всего было с Хартли. Он до сих пор зол, и я понимаю…