Мальчишка в золотой клетке никем не любим, кроме дяди, но и тому вечно достаётся из-за него. Это Вэй Лун просил мужчину научить его алхимии. Он сам проявил интерес, даже не зная, к чему это может привести. Когда Вэй Чжан впервые показал племяннику силу алхимии, глаза ребёнка загорелись таким огнём, что, казалось, потушить в нём желание стать лекарем будет невозможно. Но злые языки и действия людей старательно подливали холодной воды в горячую душу Вэй Луна, пытаясь сделать из него грозного правителя, каким являлся его отец.
Вернувшись в комнату, шестилетний паренёк лëг в кровать, горько заплакав, начав жалеть о том, что мать решила сохранить ему жизнь. Ему так мало лет, а он уже думает о смерти, покуда все вокруг словно желают этого. Даже отец... Каждый день слышать о том, что ты ошибка или неумеха, это достаточно трудное дело, а когда об этом говорят даже родные люди, то начинаешь сомневаться в себе, принимая их слова за истину.
Потеряв весь интерес к существованию, юноша сам не заметил, как взял острую шпильку исцарапав свою руку до крови. Вэй Лун словно находился в трансе, пытаясь телесной болью заглушить душевную, что так терзает его маленькую душу.
— Что ты делаешь? — услышав встревоженный голос, мальчик поднял полные слёз глаза на дядю.
— Прости меня я… я ничтожество… слабак, бездарность… — заревел навзрыд маленький ребёнок, сердце которого было столь же хрупко, как хрусталь, — Моя жизнь ошибка, и я тоже… мне нельзя было рождаться, я..
Вэй Лун не договорил, ощутив тëплые и мягкие объятия родного человека. Дядя слегка жмурился от боли после порки, но и не думал выпускать племянника из объятий. Таких мягких и родных. Ох, как же ему не хватало этого тепла.
— Ты совершенно не бездарен, не слаб и уж точно не ничтожен. Все, кто тебе это внушил, наверняка сами в душе ничтожества. Прошу, не наговаривай на себя, иначе мне будет грустно от этих слов, — как всегда храня в голосе тепло, мужчина отпустил ребёнка, взяв его раненную ладонь в свою, — Лун, никто не смеет распоряжаться твоей судьбой, кроме тебя самого. Если ты не будешь считать свою жизнь ошибкой, то она и не будет таковой.
Тепло улыбнувшись, Вэй Чжан принялся лечить искалеченную руку. Только Вэй Лун хотел что-то сказать, как вдруг увидел красные пятна на плече мужчины, а его бледное лицо говорило о боли, которую дядюшка старательно скрывал при дорогом племяннике. «Это всё из-за меня...» — сердце мальчишки сжалось до предела, а его яркие глазки потускнели.
— Дядя я… не буду больше заниматься лечением… — смотря, как мужчина заживляет его раненную руку, тихо изрёк ребёнок.
— Не хочешь?
— Хочу, но… — подняв голову, Вэй Лун встретился взглядом с родным человеком, вспомнив о том, как слышал удары плетью, — Дядя страдает из-за этого, а я этого не хочу, чтобы он страдал из-за меня.
Он действительно был готов отказаться от своей мечты в защиту дорогого человека. Вэй Чжан заменил ему всех родных и дорогих людей, будучи единственным, кого правда заботила жизнь Вэй Луна. Мальчик очень любил дядюшку и не желал подвергать его боли и гневу отца. Для ребёнка было спокойней вынести своё жалкое существования с мыслью, что дорогой человек в безопасности, чем идти к мечте, зная на какие жертвы идёт ради него единственный лучик света.
— Милый племянник, если ты откажешься от своего счастья из-за меня, это принесёт мне куда больше страданий, — покачал головой мужчина, мягко улыбнувшись, — Я вижу, как ты счастлив, изучая алхимию. Этот свет в глазах дан далеко не каждому, и раз он у тебя горит… — алхимик залез под своё одеяния, достав рукопись известного целителя, протягивая его ребёнку, — Тебе непременно стоит сохранить его.
Раскрыв глаза, Вэй Лун видел тьму. Некоторое время парень пытался понять ослеп ли он или же это комната темна. Юноша понятия не имел, сколько проспал, прежде чем пришёл в себя ни жив, ни мёртв. Тело постепенно принялось болеть, и тогда Вэй Лун точно понял, что он хотя бы не мёртв.
— О, Вы наконец-то проснулись! — услышав голос, он не узнал его.
В тëмной комнате вдруг стало светло от открывшихся штор. Теперь Вэй Лун вдел мир вокруг. Он лежал на твëрдой постели, справа от него находился стол с какими-то баночками, а слева огромный шкаф с книгами. Впереди же на него смотрел старый демон, с важным видом трогая свою белоснежную бороду.
— Живой-таки. Вот я умелец на все руки, — усмехнулся старик, пройдя к столу. Приготовив что-то на подобии отвара, он вернулся к юноши, влив ему это в рот. — Не морщись. Если жить хочешь, пей.
— Примного.. ке… благодарен…но.. кхе.. что это? — ощущая жуткую кислоту по горлу, Вэй Лун думал, что его пытаются отравить.