На самом деле медитация – это очень сложный путь, когда разум работает 24/7, а тело неподвижно парит в течении нескольких лет. Таким образом духовное ядро заряжается энергией, а тело укрепляется, постепенно становясь бессмертным. Иногда заклинателям приходится по 10 лет впадать в несколько медитаций, но их тела отвергает разум, отчего они не становятся бессмертными, а сходят с ума. Это правда сложный и опасный путь, но многие идут им, поскольку только с помощью медитации люди могут заполучить бессмертие и укрепить своё ядро. Для алхимиков это и вовсе необходимость. Медитации помогает найти гармонию с разумом и душой, закрывая все эмоциональные каналы заклинателя, оставляя лишь базовые.
У демонов всё проще, и бессмертие получают лишь избранные с меткой, а остальным, как бы они этого не желали, проживают свой век и умирают. Но всё же и тут есть подковырка. Демону нужно заполучить определëнную ци, которая растёт от тренировок и использования силы, и только тогда он станет бессмертным. Малое количество демонов заполучают такую мощь в свои тридцать, но большинство лишь после 60-ти, поскольку натренировать своё тело и управиться с демонической энергией – вовсе не лëгкое занятие.
Некоторое время Ли Юнхэн пристально смотрел на шисюна. Казалось, парень не понял смысла столь простых слов, потому ждал разъяснений. Сжав кулаки, юноша чётко и ясно воскликнул:
— Я пойду с тобой!
Не важно куда, зачем и почему, Ли Юнхэн был готов следовать за шисюном по пятам, даже если ему для этого придётся отречься от самого себя. Вэй Лун это видел и ценил, но не мог принять. Его шиди – демон, и добьётся куда большего будучи в своём истинном облике, а не скрывающимся за маской человека.
— Нет. — всего одно слово заставило Ли Юнхэна дëрнуться, словно в его тело вонзили нож, — У тебя свой путь. Ты должен двигаться по нему.
Когда-то юноша не понимал, почему целители путешествуют в одиночестве, но теперь осознал эту жестокую истину. Все близкие люди для целителя – обуза. Как бы жестоко это не звучало. Привязавшись к одному, они желают во что бы то ни стало помочь близкому сердцу существу, в итоге тратя силы не на общее благо, а лишь на единицы. Но даже не это является сильной проблемой, а та боль, которую несут в себе целители от тесных связей. Каждый раз, когда в душе ураган, алхимия становится неуправляемой, неся вред раненному. И неважно, вызван этот ураган добрыми или злыми эмоциями. Возможно, у матери Вэй Луна тоже на сердце было тяжко, и поэтому она не смогла спасти брата Цян Шэня. Целитель должен платить за силу своим одиночеством, забыв о любви и сосредоточившись лишь на добрых делах, не привязываясь ни к кому, кто может пустить в сердце мрак от любви.
— Но я хочу быть с тобой… — кулаки Ли Юнхэна сжались ещё сильней, а опущенная голова резко поднялась, — Мне не важен свой путь, если в нём нет шисюна! — его крики сопровождались шагами, и, достигнув цели, парень хотел взять Вэй Луна за руку, но тот одëрнул её, достаточно грубо произнеся:
— Я разочаруюсь в тебе, если ты отступить от своего пути ради чужого.
Данные слова заставили парня побледнеть. Чтобы он и разочаровал шисюна? Да он скорее умрëт! Для Ли Юнхэна Вэй Лун являлся всем миром. Он был его Богом... Если Бог разочаровывается в своëм последователе, как тому потом с этим жить? Юноша этого не знал и не желал знать.
— Когда я отступил от своего пути, то стал ничтожным. Я потерял всякий интерес и смысл в жизни. Я не хочу видеть и тебя таким… — смягчение голоса Вэй Луна не помогло его шиди успокоить взволнованный взгляд, поэтому парень продолжил, — Ты достоин многого, и я уверен, что обязательно достигнешь своей цели, а я, — посмотрев на свою руку, юноша чётко знал, для чего она предназначена, — Своей.
— Но... я... Я. ..— руки Ли Юнхэна затряслись.
Парень не верил в происходящее. Только он подумал, что они с шисюном, наконец, оставили прошлое, начав вместе будущее, как дорогой сердцу человек решил уйти в это будущее без него. Для того, кому один человек являлся всем светом жизни – такое решение стало мраком во всём мире.
— Мы не прощаемся, а лишь говорим друг другу «до свидания». Когда-нибудь мы обязательно встретимся вновь, — ненавидя долгие прощания, Вэй Лун отвернулся, похрамывая, уходя от шиди, ощущая, как глаза что-то колит, а сердце не хочет успокаиваться.
Вроде снаружи лицо отражает холод и равнодушие, но вот внутри всё хотело разорваться на части. Как раз от этого Вэй Лун желал избавиться. Он больше не хотел нести тяжесть в душу и сердце. Он устал от этого, выбрав путь одинокого спокойствия, а не бурлящих приключений.