С досугом дела так же обстояли весьма занятными. Сам Император обслуживал гостя. Ли Юнхэн гулял с Сян Луном по саду, делил трапезу, показывал свои владения, а вечерами выпивал вино. Такая умиротворённость нравилось Сян Луну, но он знал, что со временем многим станет скучно от такого вида развлечения. Поддаваться безделью и отдыху полезно – но не стоит с этим затягивать, иначе есть риск слишком сильно привыкнуть. А как считал Сян Лун – чрезмерное расслабление не приводит к хорошим результатам.
Сидя в источниках, двое мужчин наслаждались приятным запахом цветов, сидя примерно в пару метрах друг от друга по разным сторонам. Сегодняшний вечер последний для двух старых друзей, поэтому Император предложил расслабиться в его источниках, на что гость не видел причин отказать. Сян Лун никогда не бывал в таких чистых и приятных источниках, которые и впрямь расслабляли не только тело, но и разум, покуда вокруг по камням свисали какие-то удивительные белые растения, а в воде плавили лепестки. Светом служила луна и звёзды, делая место удивительно волшебным.
Первые минуты Сян Лун сидел в приятной воде с закрытыми веками. Мужчина чувствовал, словно вода наполняет его тело энергией, исходящей от хозяина Царства Ли. От Ли Юнхэна и вправду словно веяло величием и совершенством. Даже его тело не имело и единого изъяна, будто сделано из фарфора. В отличии от тела целителя, изрядно потрепавшееся за длинный и сложный путь.
— Что-то не так? — поинтересовался Сян Лун, заметив, что Император смотрит на него как-то странно.
— Рана шисюна… Я думал, она заживёт, — глаза Ли Юнхэна казались расстроенными, стоило ему вспомнить как дорогой человек получил данную рану.
— Рана получена в период трансформации моего тела к целительству, поэтому, как и ногу, я не смог спасти своё тело от шрама. — не сильно заботился о данном изъяне целитель, — Зато я счастлив, что на твоей груди нет и одного воспоминания того дня.
Сян Лун говорил искренни. Мужчина всегда выкидывал из головы мысли о том страшном падении с большой высоты. О том кошмаре, творившиеся в его голове, когда он думал, что потерял единственную родную душу. Когда он сам был готов расставаться с душою, устав от невыносимой боли внутри.
— Шисюн всегда слишком сильно заботится о других, не думая о себе.
Свои слова Император произнёс с неким сожалением и злостью в тоне. Сян Лун решил не отвечать на них. Всё же это было правдой. Такая жизнь целителя – забота о других. Если лекарь будет беспокоиться о своём теле и его красоте, то он никогда не достигнет того ци, чтобы его считали призванным целителем. «Лечить всё живое во имя блага мира» – вот истинное предназначения тех, кто пошёл по пути целебной силы.
— Куда шисюн отправится дальше? — поняв, что разговор зашёл в тупик, поспешил сменить тему Ли Юнхэн.
— Мне нужно зайти в свой дом и взять некоторые травы. Давно я его не посещал, он, наверное, уже зарос.
Сян Лун был дома года три назад, и хоть он называл свою маленькую хижин «Домом», но не очень уж и дорожил этим местом. Всё же дом – это место, где тебя любят и ждут, а в крошечном домике лекаря, расположенного в горах, его ждали лишь сушёные травы, которые он заранее приготовил для создания лекарств.
— А где живёт шисюн? — заинтересовался Ли Юнхэн.
— На горе Мэй. Но, я редко бывая дома, и не долго там задерживаюсь.
— А можно мне прийти в гости в дом шисюна?
Данный вопрос удивил мужчину. Зачем Императору понадобилось идти к ему в дом? Он был мал и не ухожен. В нём водились жучки и паучки из-за долгого отсутствия хозяина. Сян Лун не стыдился своей хижины, но от чего-то не желал видеть в таком месте столь ухоженного и почтительного человека.
— Неужто у Его Высочества так много свободного времени для путешествий?
Ли Юнхэн скривил недовольное лицо, стоило шисюну вновь назвать его не по имени. Это казалось забавным. На людях Император излучал величие, силу и благородство, но стоило ему остаться наедине с гостем, как тот словно превращался в подростка, каким его помнил Сян Лун.
— Для шисюна у меня всегда найдётся время. — то ли от горячих вод, то ли от смущение, но щёки мужчины покрылись алым, — Прошу, я очень хочу узреть как ты живёшь, — молил великий Император, имея власть идти и делать что душе угодно.
— Боюсь, ты разочаруешься в моём жилище, ведь оно и рядом не стоит с твоим Царством. — попытки Сян Луна отговорить мужчину от затеянного не увенчались успехом.
— Я никогда не посмею разочароваться ни в чём, что принадлежит шисюну, — твёрдо изрёк Ли Юнхэн, на что целитель лишь улыбнулся, не став больше подавать голоса, надеясь, что утро мужчина передумает, но нет.