— Оказавшись в заточении девушка не могла с этим смириться, каждый день моля небеса о снисхождении, и в итоге они смиловались над ней, забрав её у бога света, превратив в белоснежную луну, которая восходит лишь в ночной тиши. Так бог солнца и богиня луны больше не могли встретиться, будучи на одном небе, но в разные времена… — страницы книги смялись из-за сильного обхвата демонической руки.
Только Сян Лун хотел что-то сказать, как Ли Юнхэн повернул на него голову, с беспокойным голосом спросив:
— Шисюн, то, что ты со мной, приносит тебе боль? — пробормотал Ли Юнхэн, на самом деле в глубине зная ответ.
— Разве я выгляжу больным? — поинтересовался Сюн Лун, забрав у демона книгу и отложив её в сторону.
— Нет, но…
— Юнхэн, всё хорошо. Я остался с тобой по доброй воле.
От данных слов лицо Ли Юнхэна в одночасье переменилось. Только что он выглядел, как ребёнок, желающий заплакать, но теперь больше походил на возбуждённого кавалера, желающего вкусить запретный плод. Уголки ушей мужчины покраснели, а его бледное лицо приобрело розоватый оттенок.
— Шисюн… Ах! — Ли Юнхэн явно хотел сказать что-то приятное, но затем резко выпрямился, посмотрев куда-то вдаль.
— В чём дело? — не понял резкого изменения мужчины Сюн Лун.
— Кто-то зашёл на границу. Мне нужно идти. — встав, демон резким шагом пошагал прочь, как вдруг ощутил, как его одеяние сжали, остановив его.
— Юнхэн, я…
Сюн Лун определённо хотел что-то сказать. Что-то важное. Казалось, мужчина ощутил тягость сказать это дорогому демону во что бы то ни стало, но стоило тому обернуться, как вся уверенность целителя куда-то исчезла, а мысли спутались. Нет, Сюн Лун не был готов к откровению, так долго храня в душе пустоту.
— Будь осторожней… — отпустив чëрные одежды, мужчина убрал руку за спину, не показав своего истинного волнения.
— Как я могу быть неосторожен, когда меня ждёт шисюн?
От столь непривычного для шисюна действия, Ли Юнхэн смутился ещё сильней, и явно был готов бросить все дела и остаться с дорогим человеком, но на границе произошло что-то по-настоящему серьёзное, потому вопреки желанию мужчине пришлось уйти.
— Я вернусь поздно, прошу, ложись без меня. — с заботой проговорил владыка демона, уйдя прочь.
Оставшись в одиночестве, Сюн Лун впервые ощутил от неё такую тягость. Обычно заклинатель занимался различными делами и не чувствовал в душе дыры, но теперь, когда силы исчезли и дорогой демон отбыл по делам, Сюн Лун почувствовал себя до несчастного одиноким…
Часть 28. Прощание.
Одиноко засыпая в большой постели, Сюн Лун постоянно воротился. Кто бы мог подумать, что теплые объятия могу так сильно привязать кого-то к себе. Ли Юнхэн, с позволения целителя, каждую ночь приобнимал его, а если не делал этого, то держал за ладонь, так нежно глядя на мужчину, что невозможно было уснуть. Ох, эти нежные и тёплые чувства, и как Сюн Лун раньше жил без них? К хорошему слишком быстро привыкаешь…
Когда-то целитель считал, что важнее предназначения ничего не может быть, но, лишь вкусив плод любви, осознал, насколько сильно заблуждался. Чувствовать заботу и внимание близкого – вот настоящее счастье. Быть с тем, кто души в тебе не чает – вот к чему мужчине нужно было стремиться. Пойми он это раньше и, может, не пришлось бы так страдать. Ни ему, ни Ли Юнхэну.
Услышав шаги, Сюн Лун привстал с постели. «Вернулся!» — обрадовался целитель, но стоило ему сделать пару шагов, как он приостановился. Шаги казались слишком тяжëлыми, гремучими. Ли Юнхэн не носил ничего, что вызывало бы при движении его ног звон. Отойдя от двери, мужчина чудом не попал под духовный шар, разломившего двери в щепки.
«Что за…» — не понимал ничего Сюн Лун, стоя у большого окна. В комнату вальяжно явился незваный гость, в котором мужчина сразу узнал главу школы Белого лотоса. Когда-то тот выглядел, как пример для подражания, излучая величие, теперь половина его лица оказалась испорчена уродливым шрамом.
— Оу, так вот, что скрывал демон в глубине своих владений. — с неким смешком бросил глава школы.