— Но сейчас ты узнал что-то важное?
— Кажется, да. Правительство согласилось выделить средства на военную операцию, обеспечить ее транспортом и прикрытием из британских военных кораблей. Французы совершат высадку под командованием графа Жозефа де Пюизе, как мы и предполагали. Мы пока точно не знаем, когда именно, но это случится в хорошую погоду — когда море будет наиболее спокойным.
— И зачем тебе Трегирлс?
— После высадки, если всё пройдет успешно, несколько англичан выпустят на берег.
— Полагаю... надеюсь, ты не собираешься в этом участвовать.
Росс ослабил шейный платок, оттянув его пальцем:
— Положа руку на сердце, любовь моя, у меня и в мыслях этого не было. Только не лично. Точно не первым...
— У тебя жена и двое детей.
— Да. О да. Я прекрасно об этом помню. Но позволь мне повториться — высаживается не английская армия, никто и не собирается ее посылать. Пять-шесть тысяч французов высадятся на берег с поддержкой с моря и некоторое число солдат морской пехоты для поддержки на первых порах. После этого на берег выгрузят огромное количество военного снаряжения для роялистов, которые толпой стекутся к прибывшим. После успешной высадки некоторое количество англичан смогут помочь в обеспечении припасами, организовав интендантство на берегу, или вести переговоры с Англией. Но мной движет другое. Кемпер, где держат Дуайта, всего в двух десятках миль от места, где произойдет высадка. Когда армия лоялистов захватит Кемпер, Дуайта отпустят, и тогда свои люди ему точно не помешают, а, возможно, будут просто необходимы.
Демельза сунула в камин скрученный лист бумаги и стала зажигать свечи. С кухни слышался плач Джереми, но она не двинулась с места.
— А если высадка закончится провалом?
— Если она не удастся, то это вряд ли случится до того, как мы дойдем до Кемпера. Поверь мне, очень важно, чтобы эту тюрьму захватили.
— Ты думаешь, что даже когда узники будут свободны, их могут не... как там это называется?
— Репатриировать. Да, такое возможно. Тех, кто выживет.
Свечи потихоньку, словно нехотя разгорались. Демельза задернула шторы, и Росс ей помог. В этом году даже птицы неохотно начинали свои песни. Этим промозглым вечером огни здания подъемника в долине казались далекими и призрачными. Демельза задернула последнюю штору.
— Ты предупредила Дрейка по поводу его дружбы с мисс Морвенной? — спросил Росс.
— Нет. Запреты редко останавливают влюбленных, Росс.
— Я знаю. Но на этой неделе должны вернуться Джордж и Элизабет. Не хотелось бы, чтобы снова разгорелась старая вражда между нашими семьями.
— Я спрошу Сэма, — сказала Демельза. — Спрошу, видятся ли они еще.
Вошла Бетси-Мария Мартин, чтобы зажечь свечи, но увидев, что те уже горят, собралась уходить.
— Что-то с мастером Джереми? — спросила Демельза.
— Если позволите, мэм. Не ест он своего хлеба с молоком. Миссис Гимлетт пыталась его накормить, а он не желал и стал молотить ложкой в тарелке и расплескал молоко по всей кухне, миссис Гимлетт пришлось его шлепнуть, а это ему не понравилось.
— Это уж точно, — сказала Демельза. — Спасибо, Бетси.
Девушка ушла.
— Что ты имел в виду, Росс, когда говорил о тех, кто выживет?
— Что? Ах да, в тюрьме. Ну, именно то, что сказал.
— Вероятно, ты рассказал мне не всё.
— Я слышал куда больше, но не хотел мучить тебя подробностями, а в особенности Кэролайн.
— Что ж, тогда расскажи сейчас.
Росс взглянул на жену.
— Там был один голландец, его выпустили в феврале, думаю, из-за того, что Франция и Нидерланды заключили мир. Он провел шесть месяцев в Кемпере и видел, как туда поместили многих англичан. Одного моряка застрелили за то, что глядел в щель в воротах, его труп валялся там несколько дней. Пленные живут на черном хлебе и воде, и хотя воды в колодце полно, им дозволяют ходить к нему только дважды в день, а хранить воду негде. Многих пригнали от места пленения почти нагишом и избитыми, украв все пожитки. Любое серьезное нарушение наказывается смертью, а любые беспорядки в лагере означают лишение пищи и воды на много часов. Никаких медикаментов, нет одеял. С офицерами обращаются хуже, чем с остальными, поскольку они олицетворяют правящий класс Англии. Беременная французская крестьянка попыталась передать пленным миску супа, и стражник всадил ей штык в живот. Офицер поблагодарил его за этот поступок. В общем, можно долго рассказывать. Свирепствуют тиф, инфлюэнца, цинга и прочие болезни. Дуайту будет чем заняться, если он еще жив.