Глава 12
Тринадцать часов до Затмения — главный вход Центрального Государственного Университета Метрополии Сердца
Остановившись, Симон уперся ладонями в коленки, судорожно ловя ртом воздух после пробежки. Казалось, он хотел сбежать из невидимой тюрьмы, в которой был заперт очень долгое время. По крайней мере, Симон чувствовал, что находится не на улице, а заперт в душном и затхлом помещении прямо здесь и сейчас. Вместе с тем он ощущал такую тоску, причину которой не мог объяснить. С другой стороны, Симон, осмотревшись, стал свидетелем тому, что по-настоящему в данный момент тронуло его сердце и помогло отвлечься от тревожных мыслей. Этим самым объектом являлась небольшая площадь перед его университетом, на которой уже практически не осталось народа и на которую падали закатные солнечные лучи. На стоянке поодаль также практически не осталось машин, кроме пары бронированных черных гвардейских моделей. Их, видимо, бросили тут, поскольку мест для парковки поблизости больше не нашлось. Подняв голову выше, Симона стал скользить взглядом по переливающимся в вечерней неге колоннам, что приветствовали своего в который раз вернувшегося домой дорогого искателя истины. Да, действительно, это здание в немалой степени было его отрадой. Даже несмотря на то, что за пару лет учебы единственным настоящим другом ему там стал Эдди, а всеми остальными социальными связами Симон обрастал в иных местах, он, тем не менее, чувствовал, что именно это место дает ему опору и уверенность в завтрашнем дне. Используя знания и связи, полученные здесь, юноша мог бы исполнить свои мечты. Эти мысли заставили его вновь вприпрыжку взбежать по знакомым ступенькам и зайти в отворившиеся высокие врата, предварительно пропустив выходящую группу студенток, улыбнувшись которым, юноша, наконец, оказался внутри.
Кивнув охраннику и позволив системе безопасности отсканировать информацию с его головного чипа, Симон оказался в просторном пустом холле. Пересекая его, он удивился, насколько разительно он отличался от привычного утреннего и дневного своего состояния со снующими туда-сюда толпами людей. Казалось, он никогда и не знал этого места по-настоящему, без всей этой вечной суеты. Взбежав по широкой лестнице, что зигзагом вела на второй этаж, Симон выдохнул и решил наконец-таки немного отдохнуть и прийти в себя после своего марш-броска от парка. Одновременно с этим его посетило почти мистическое ощущение, что чем выше он сейчас поднимается, тем глубже, в свою очередь, опускается в некую неведомую пещеру. Так, пространство второго этажа было еще более просторным чем холл на первом, но при этом в отличие от нулевого уровня, где хотя бы присутствовали охранник и еще пара человек, тут никого не было, кроме самого Симона. Помимо всего прочего, тут отсутствовало искусственное освещение, а потому свет попадал внутрь исключительно благодаря пробивающимся через разноцветную мозаику панорамного окна лучам закатного солнца, что создавало эффект сумеречной радуги, которая бросала блики на двери уже пустующих кабинетов. Ощутив странный холодок, который пробежал по его спине, Симон тем не менее, особенно не отвлекаясь на свои ощущения, пересек пустое пространство, достигнув лестницы в углу. Ее ступеньки были видны лишь благодаря лиловым лампам ночного освещения, что слегка разгоняли тьму под потолком. Быстро взбежав по ним вверх и чуть не запнувшись в конце, Симон наконец оказался на уровне третьего этажа, практически напротив деканата своего факультета. Отсюда оставалось пройти еще совсем немного до его цели, однако он, идя по пустынному коридору и слушая эхо своих шагов, на мгновение остановился в самом конце коридора, зацепившись взглядом за открывшийся ему знакомый вид. Там, снаружи, юноша вновь увидел никуда не девшийся центральный проспект столицы Метрополии, по которому двигался даже в это время суток плотный трафик с нависающим сверху монорельсом, за которым виднелся уходящий в небеса шпиль телебашни. Казалось, вокруг этого титанического строения и разрастался внизу весь город, подобно спирали. На самом же этом шпиле сверкала голографическая реклама, где, сколько себя помнил Симон, в основном показывали рекламу 'увлекательной экспедиции за Горизонт, которая обещала удивительные открытия для кандидатов и, самое главное, такую заработную плату, которую Симон не надеялся увидеть когда-либо даже со своим потенциально возможным дипломом. Он один раз даже скорее в качестве шутки или же по глупости заикнулся было дома о том, чтобы стать исследователем островов за Горизонтом. Вспоминать, однако, о том, как внезапно по неизвестной причине взорвался тогда его отец, Симон в данный момент не хотел, а потому вернулся к более приятным мыслям, которые заставляли радостно биться сердце здесь и сейчас. Симон вспомнил, как стоял пару лет назад будучи еще абитуриентом на этом самом месте, глядя в это самое окно, чувствуя себя совершенно потерянным.