От возбуждения сердце охотницы забилось еще быстрее, когда она поняла, что одного удара для летального исхода не хватило и завопивший не то от боли, не то от паники хряк бросился с торчащим из лопатки копьем прочь. Преследовательница же, отпрыгнув и приземлившись на четвереньки, почувствовала щекотку на своей щеке и проведя ладонью, увидела собственную кровь, которая переливалась разными цветами благодаря гулявшему по ее венам магическому напитку.
— Задел-таки, — улыбнулась она, облизнув свою руку, чтобы она не скользила в тот самый момент, когда ее напарница скинула ей лиану, за которую она не преминула тут же схватиться. После недолгой раскачки, она, подобно живому маятнику, уже полетела вперед и ввысь, в прыжке хватаясь за все новые и новые свисающие лианы, продолжая перепрыгивать от дерева к дереву, преследуя свою жертву. Каждое из действий охотницы было выверено до миллиметра, поскольку разогнанный снадобьем мозг безошибочно рассчитывал то расстояние, которое требовалось ей преодолеть, в то время как их с Шанти жертва уже приближалась к краю джунглей. За ним открывался завораживающий вид на кроваво-оранжевую пустошь, куда лучше было бы и не соваться вовсе без лишней надобности.
Между тем Шанти, по всей видимости, тоже прекрасно осознавая это, уже было сделала маневр, чтобы преодолеть расстояние для совершения финального прыжка, но все же опоздала на пару мгновений. Ее напарница, не став лишний раз раскачиваться, отпустила очередную лиану и, опередив Шанти, которая, казалось, хотела покрасоваться перед ней, вытянувшись всем телом, понеслась прямиком на хряка. В самый последний миг она обнажила длинный острый нож, покоящийся в набедренной повязке, использовав его как якорь, чтобы одновременно и зацепиться за него, и вспороть шкуру зверя.
— … осторожно! — только и смогла выкрикнуть Шанти, прежде чем не сумевшая вовремя среагировать охотница, не в состоянии уже остановиться, по инерции вместе со своей добычей сорвалась с обрыва в глубокое ущелье, по которому пронесся финальный рев знающего, что ему уже теперь точно не выжить, зверя.
Через минуту, когда пыль от небольшого камнепада рассеялась, юная охотница, отплевываясь от попавшей ей в рот грязи, уже гордо стояла на туше поверженного противника, которую она использовала, в том числе, чтобы смягчить себе жесткое падение.
Осмотревшись по сторонам в бордово-оранжевом ущелье, она увидела разбросанные то тут, то там кости различных тварей, которые были в разы крупнее и ее самой, и убитого хряка. Вместе с запахом смерти, которым смердело это место, оно до сих пор хранило в себе следы и того, что привело сюда всех этих жертв. Поэтому без лишних промедлений, пока хозяин этих мест не обнаружил ее, охотница ловко соскочила на оранжевую потрескавшуюся землю, из которой торчали черепа разных форм и размеров, и, приложив немалые усилия, все же перевернула труп животного. Ловким, уже привычным движением она вспорола его брюхо. Проведя лезвием до грудины, и сломав фиксирующие кости, охотница вынула лезвие и запустила обе руки внутрь туши, извлекая еще горячее сердце хряка. После этого оставалось еще воздать обязательную молитву той, без которой не приходит ночь и не может быть рассвета:
— О, черная Мать! Разрушительница и Создательница! Эту охоту я посвящаю тебе и припадаю к твоим стопам! Прими же душу этой твари в свой звездный дом и даруй ей… — не успела закончить свою пламенную речь охотница, как ощутила всем телом сильнейшую вибрацию. Это была, однако, вовсе не сошедшая с небес благодать, но сигнал, предупреждающий о приближающейся опасности. В то время как весь мир замедлил свой ход, охотница наблюдала за тем, как ее тело движется почти на автомате, чтобы отскочить как можно дальше от тела хряка, которое стали окружать десятки острых шипов, что вырастали прямо из-под земли, превращаясь в костяную клетку. В нее чуть было не попала и сама охотница, которая в самый последний момент, успев выдернуть из трупа копье, кувырком, подобно дикой кошке, перекатилась в сторону, наблюдая со стороны за тем, как зубы подземной твари сжали тело хряка и стали перемалывать его плоть. В то же самое время земля, продолжая крошиться, давала рождение черно-фиолетовому телу подземного хищника, который показавшись полностью, заслонил собой само небо, едва помещаясь в этом ущелье.