-Аркаша… Он совсем-совсем ничего не помнит и почти ничего не соображает… А сейчас он еще и бесится! О, он стал таким вспыльчивым! Это больше не он. Моего Аркаши, моего любимого человека больше нет…Как и вашего помощника-лаборанта, Аркадия…
Иван прижал к себе девушку, сочувствующе похлопал по плечу. Ничего более он не в силах был сделать.
-А остальные? Как же остальные?
Мария Цветкина всхлипнула.
-О них ничегошеньки неизвестно… Но, вы видели, что они сделали с Аркадием? Вероятно, и с ними такое провернули…
-Не может такого быть…-пробормотал Иван, сам прекрасно понимая, что все может и, кроме того, скорее всего так все и было.
Ладони профессора задрожали и вдруг непроизвольно сжались, а где-то внутри разгорелся огонь ненависти. Свардовский покачал головой, дабы отогнать от себя дурные мысли и огляделся по сторонам. Он нигде не мог найти товарища.
-А где же Виктор? -обратился Иван к девушке.
-А Виктор…-Мария замялась, вытерла слезы и потом продолжила: - У него началась маниакальная фаза, его увели…
-Как увели?! Куда увели?!
-Не знаю, куда именно. На процедуры. Сам доктор Мор в этом поучаствовал.
Иван закипел от злости. Все в один миг внутри перевернулось. Только гнев в чистом виде, только одна единственная эмоция и одна единственная мысль…
-Ты видела Мора?!
-Да, видела… На вид он обычный… Да, черт возьми, вот же он! -девушка схватила профессора за руку и отвела в сторону, указывая в конец коридора.
В том месте, куда показала Маша, стоял человек в окружении нескольких медсестер. Высокий, широкоплечий и черноволосый доктор лет сорока пяти, на вид вполне обыкновенный врач, под стать обычным санитарам. Но стоило ему полностью повернуть к Ивану свое лицо, профессор ужаснулся блеском его маленьких, хитро-хитро прищуренных глаз, выглядывающих из-под треугольных очков и презрительно-ядовитой усмешкой, застывшей на гладко выбритом морщинистом лице. Иван смотрел на доктора, не отводя взгляда, и, чем больше смотрел, тем отвратительнее становился Мор. Главврач окончил разг
Он проснулся в холодном поту. Первое, что почувствовал еще до того, как открыл глаза-невыносимую головную боль, до того сильную, что глаза не просто не хотелось открывать, их невозможно было открыть. В сонном рассудке смешались неясные мысли и голоса, все еще напоминая о кошмарном сне. Переборов себя и неутихающую боль, Иван поднял тяжелые веки. Мужчина окинул комнату мутным взглядом и с ужасом осознал, что не помнит и, более того, не знает где находится. Он лежал на жесткой кровати в большой белой сорочке, которая явно была велика. В попытках вспомнить хоть что-то Иван с трудом поднялся, сел на край кровати и огляделся. Вокруг были серые стены, зачем-то обтянутые почти до потолка такой же серой, плотной и мягкой тканью и…больше ничего.
.