Вадя, впервые увидев Анну в офисе, сразу же сделал стойку, как хороший охотничий пес на дичь. Да и, признаться, было отчего. Пушистые каштановые волосы до плеч и ладная фигурка, облаченная в строгий деловой костюм. Пухлые губки, растянувшиеся в приветливой улыбке и жесткий изучающий взгляд зеленых глазищ. Мягкая в рукопожатии ладошка и волевой чуть приподнятый подбородок. У Вади тогда, при первом знакомстве, разве что слюни не потекли. «Ох, не к добру это…» – подумал тогда Эдя.
А через полгода у них впервые образовались «лишние» деньги. Полмиллиона «лишних» евро, которые не требовалось вкладывать ни в какой проект или расходовать на текущие нужды.
Давайте просто поделим их, – предложил Вадя.
Счас, – отбрил его Эдя, – а если их через какое-то время понадобится во что-нибудь инвестировать? Я же тебя знаю. Ты их за два дня растренькаешь.
Ну, давай их бросим на накопительный счет, – пожав плечами, предложила Анна, не понимая, куда он клонит.
Не-а, процент смехотворный, – отверг ее предложение Эдя. – Есть вариант поинтереснее. Давайте на них купим квартиру. Цены на недвижимость, сами знаете, как растут. У меня есть знакомые строители… Дом… Пальчики оближешь. Стоит почти что в Серебряном бору. Срок сдачи – следующий квартал.
Тебе что, не терпится стать обманутым соинвестором? – окрысился на него Вадя.
Дурак, – ответил ему той же монетой Эдя. – Я ж тебе говорю, что строители – знакомые ребята. Я когда-нибудь слова на ветер бросал?
Так была приобретена эта квартира. А еще через полгода, в одно прекрасное утро, Вадя заявил другу:
Эдь, послушай, ты, надеюсь, не будешь возражать, если мы с Анной переедем в нашу квартиру?
Что? В какую нашу? – оторвавшись от бумаг, не сразу сообразил Эдя.
Ну, ту, которая на Жукова. Ты же все равно со стариками своими живешь… А мы мыкаемся по съемным углам. Вот я и подумал…
А, может быть, мне тоже туда переехать? – ехидно поинтересовался Эдя.
Эдь, ну ты что, совсем больной на голову, что ли? У нас же семья…
Вот тогда-то Эдя и врубил ему:
Какая, к черту, семья? Да что я тебя не знаю? Я тебя умоляю, не трогай Анну! Пусть человек работает. Не крути ей мозги! Что тебе других баб мало?!
Но Вадя в ответ рассмеялся и, потрепав друга по плечу, ответил:
Да будет тебе, Эдь. У нас же все серьезно. Мы, может быть, даже поженимся… Когда-нибудь…
А расхлебывать эту кашу ему, Эде. Они теперь, видите ли, друг друга видеть не могут, а дело из-за этого горит ясным пламенем. Анна летала во Франкфурт, чтобы попробовать хотя бы подписать протокол о намерениях. Заказчик – такая же инжиниринговая фирма вроде Эдиной. Эдя виделся здесь, в Москве, с их директором. Холодный оценивающий взгляд прожженного дельца у этого Курта. Не намного он, кстати, старше Эди. Крепкие, видимо, завязки на EADS у этого парня, раз сумел такой заказ заполучить. Раз уж он три миллиона только на сторону отдает…
Эдя, когда первый раз услышал об этом контракте, аж похолодел от волнения. Европейцы начали делать космический челнок. Главная проблема – закритические температуры при входе челнока в атмосферу. Причем самое важное – это распределение температурных напряжений по конструкции. «Но это же все у нас есть, – подумал тогда Эдя. – Все это было сделано еще в мохнатые советские годы. Надо только поискать хорошенько. И наверняка ведь особых затрат не потребуется. Ну, пересчитать кое-что, имея в виду сегодняшнюю европейскую конкретику, обновить, может быть, кой-какие экспериментики. Но по мелочи, исключительно по мелочи», – истово заклинал он легкомысленного и капризного бога дельцов и торгашей, который до сего дня был к нему исключительно, неправдоподобно милостив. Эдя представил, как львиная доля из этих трех миллионов осядет на счету его фирмы, и струйка холодного пота побежала у него между лопатками.
Не такой уж он и страшный оказался, этот Курт с холодным взглядом. Анна умудрилась во Франкфурте не то что протокол о намерениях подписать, а контракт на выполнение всего объема работ по теме привезти. Это, несмотря на наличие серьезнейших конкурентов, в том числе и из России.
И опять бог торговли не отвернулся от Эди.
Да… Не вовремя затеяли свару Эдины компаньоны.
Эдуард Яковлевич, вы позволите? Кофе, Эдуард Яковлевич, – проворковала Ниночка от входной двери и вихлястой походочкой продефилировала к директорскому столу. – Анна приехала, Эдуард Яковлевич, – сообщила она, ставя на стол кофе и тарелку с горячими круассанами, как он любил.
Что же ты молчишь, где она? – несправедливо возмутился Эдя.
Ниночка обиженно надула губки:
В своем кабинете, Эдуард Яковлевич.
Я здесь, Эдя, – раздался от двери голос Анны. – Я только зашла к себе папку с контрактом положить.
Эдя, мгновенно позабыв о присутствии Ниночки, сорвался с места и бросился навстречу Анне. Со всей возможной галантностью он прикладывался то к одной ручке, то к другой, перемежая поцелуи подобострастными комплиментами:
Спасительница наша! Богиня! Ника! Солнце ты наше всесогревающее!
Анна, засмеявшись, отдернула руки и, спрятав их за спину, деланно строгим тоном попыталась урезонить генерального:
Все, Эдька, хватит. Перестань валять дурака. – Так довольная хозяйка, вернувшись домой, пытается увернуться от излияния чувств верного пса, ждавшего целый день и теперь норовящего облизать ее с головы до пят.
У Ниночки, глядевшей на это поцелуйно-приторное безобразие, аж скулы свело. Она презрительно дернула плечиком и, всем своим видом выказывая абсолютнейшее презрение этой наглой воображале Аньке, покинула директорский кабинет. Кофе и круассаны остались стыть на столе.
Давай сядем, расскажешь все подробно, – предложил Эдя. – Признаться, не ожидал. Я все-таки считал, что это ошибка – ехать тебе одной, без Вадьки, а тем более без Нефедова или кого-нибудь из его людей, – сказал он, когда они уселись в кресла, полукругом расставленные вокруг низкого столика. – Но каюсь, каюсь… Посрамлен… Посрамлен вместе со своим неверием. В очередной раз ты показала свой класс. Но… Черт возьми, как тебе это удалось? Ведь там же собрались зубры, львы, тигры… Настоящие научно-технические монстры… Нет, ты волшебница. Колдунья! Богиня победы! – снова завопил Эдя полушутя, полувсерьез и, скоморошничая, принялся посылать ей через стол воздушные поцелуи.
Нельзя сказать, что Эдины восторги не были ей приятны. Ушки у нее порозовели, взгляд потеплел и смягчился, а на устах появилась довольная улыбка. Анна прекрасно понимала, что несмотря на шутливый тон, выбранный Эдей, восторги его абсолютно искренни. Он действительно восхищен ею, как профессионалом. В конце концов, им с первого дня работалось вместе легко. У них подобралась хорошая команда. И они вместе добивались успеха. «Тем труднее мне будет сказать ему то, что я собиралась сказать», – подумала она, а вслух, продолжая мило улыбаться, ответила:
Никакого колдовства. Просто тщательная проработка вопроса. И все. Жена у этого Курта наша, из Москвы. Не помнишь? Я же тебе говорила … – Эдя отрицательно помотал головой. – У моей бывшей однокурсницы есть муж. А у него, этого самого мужа… Короче говоря, если отбросить все промежуточные этапы, то вышла я на бывшего бой-френда Куртовой жены. Они, оказывается, и сейчас изредка встречаются, когда она приезжает в Москву. Ну, знаешь, как бывает… Первая любовь, ностальгия… и все такое прочее. В общем, он мне составил небольшую протекцию, и я познакомилась с ней по телефону, еще до отъезда во Франкфурт. Назначила встречу. Ни на какое представление проектов я, естественно, не пошла, а встретилась с этой Ольгой. Знаешь, что доставляет женщине наивысшее наслаждение?
До сих пор думал, что знаю, – ответил Эдя. – Но судя по твоему вопросу…
Дурак ты, Эдя, – перебила его Анна. – Шопинг. А совместный шопинг сближает, как ничто другое. А так как за все покупки платила я, то мы очень быстро стали близкими подругами на всю оставшуюся жизнь.
И все? И это все? – Эдя был потрясен. – Да, поистине все гениальное просто. И что? Эта самая Ольга убедила Курта отказаться от всех претендентов в нашу пользу?