Тут и застал его Сымон Наруть.
— А я тебя ищу, Степан, — сказал Сымон, пожимая ему руку.
Эти слова встревожили Степана, и он немного отодвинулся от стола.
— Так вот, я тут…
— А чего же ты отодвигаешься? Придвинься ближе. Придвинься и скажи, чего ты от людей прячешься?
— Почему, Сымон?
— Вот я и спрашиваю: почему?
У Степана забилось сердце. Он покраснел. Но Сымон словно не замечал этого и продолжал:
— Если человек прячется от людей, у него, видно, темно на душе. Боится он людей. Правильно, Степан?
— Я не прячусь от людей, Сымон… А что на озере меня не было, так там мой сын… Сегодня, когда я встал, его уже и след простыл.
— Знаю. Однако и тебе от работы увиливать не следует. Ты в последнее время даже не интересуешься, как идут у нас дела, каков улов рыбы.
— Я не увиливаю, Сымон… Ты меня как работника знаешь?
— Знаю. Вот тебе задание: сегодня повезешь рыбу на сдаточный пункт в Купы. Пошла селява, Степан!
— Пошла! Давно так не шла!
— Сегодня особенно богатый улов. Вот ты его и повезешь. Ответственным.
— Браточек, Сымон! — вскочив с места, воскликнул Степан.
— Ответственным, Степан, ты учти это. Это я не от себя так говорю: партийная организация назначила тебя ответственным.
— Поверь, Сымон! Сдам до одной рыбки.
— Заранее верю. Сегодня рыбаки заметили: одна мережа была не только вытряхнута, но и порезана.
Степана бросило в жар от этих слов.
— Сымон, поверь мне! Не я…
— А кто же говорит, что ты!
Степан помолчал, склонив голову, не решаясь поднять глаза на Сымона. Потом заговорил, превозмогая стыд:
— Я знаю, ты думаешь, что это я. Было, не таюсь перед тобой, было. Но сегодня не я. Разве же я такой!.. Нет, Сымон, не такой я.
— Чудак ты, Степан. Если б мы были уверены, что это ты, по голове бы тебя не погладили.
— Братка, Сымон, клянусь тебе! Не будет больше этого…
— Это слова, Степан. Доказать надо. Снова заслужить доверие. А это не так просто и легко. И не так скоро.
— Заслужу! Я не хищник, Сымон.
— Ты чудак, а не хищник. Былой своей славы забыть не можешь. А теперь это не слава, а позор. Трудом надо славу завоевывать, Степан, а не воровством. Разве ты не понимаешь, что под твою марку может работать настоящий хищник и враг, а ты для него громоотвод. «Кто мережи вытряхнул? Да кто ж — известно: Степан Ивашкевич!»
Такого позора еще никогда не переживал Степан. Он сидел как на горячих угольях.
— Смешно, Степан. Живешь ты хорошо, я уверен, и чарку есть на что купить, а вот не хватает тебе чего-то, да и только. Ну, пора идти. На складе, верно, ожидают нас.
Степан встал, ему хотелось говорить, хотелось раскрыть свою душу, но он чувствовал: ничего не скажет, не хватает слов, чтоб высказать все то, что происходит у него в душе.
Вслед за Сымоном он вышел из конторы.
Степан вернулся домой еще до захода солнца.
Времени было достаточно, чтоб обдумать в дороге все, что произошло с ним. Он вспоминал вчерашний вечер, сегодняшний разговор с Сымоном. Все это обжигало как крапива, кололо в сердце. Краснел перед самим собою… Никогда еще не было с ним этого. Особенно горько было, когда вспоминал Ломотя. Несчастный Кукса и тот чувствует себя выше его. Какой-то бродяга может упрекать его, Степана Ивашкевича!
И сколько ни думал, все его думы сводились к одному: «Под твою марку может работать настоящий хищник и враг, а ты для него громоотвод». Кто же таким врагом может быть в Наносах?
Он мысленно перебирал всех наносовцев и никого не нашел. «Только я и есть такой злодей, — с ужасом думал он. — А кто же сегодня очистил целую мережу? При таком улове в мереже было много рыбы… Не пять килограммов, нет… И мережу порвал…»
Он, Степан Ивашкевич, делал по-хозяйски. Много не брал, только на выпивку и на похмелье. Мережу ставил на место, надеясь, что к утру в ней снова будет рыба… А это был хищник, враг… А люди думают: «Вот Степан Ивашкевич! Ну и злодюга же…» От такой мысли хотелось провалиться сквозь землю… Сымон поручил ему отвезти и сдать рыбу, и он обрадовался: «Все же считает меня человеком. Человеком… А сегодня разве не говорят люди, что Степан ночью целую мережу рыбы вытряхнул, а его по голове гладят, рыбу везти поручили? Но он все равно украдет, не здесь, так там, в Купах. Такой хват, он из-под курицы яичко украдет… Ай-яй!
Доверие заслужить не легко, не просто, и не скоро. Значит, это еще не доверие, что ему поручили сдать рыбу… Не так скоро забудут люди, что он вор.