— Долго же ты там сидел, — сказала она как ни в чем не бывало. — Пойдем, машин сегодня не будет.
Мартын плюнул и пошел вместе с нею.
— Ну, как там моя семья? — спросил он.
— Живут! Дай бог каждому! И в богатстве, и в славе. Это ты собакам сено косил, а Анета, милый ты мой, медаль получила. Слышал, может, про совещание в Минске? Товарищ Хрущев выступал. Ну и Анета была там. А медаль и мне дали, — похвалилась наконец она.
Мартын почувствовал, как горячая волна обожгла его лицо.
— А Женя?
— А Женя — доярка. Это при тебе они света не видели. А теперь!.. Хозяин в хате есть, чего еще надо!
— Хозяин? — переспросил Мартын и остановился. Он не мог этому поверить. Чтоб Анета, молчаливая, покорная Анета…
Ага, заело? А сам что ты вытворял, забыл? Думал, что она человека себе не найдет?
— Кого она нашла?..
— Кого? Сам увидишь — кого!
Агата не смолкала всю дорогу. Она смеялась, издевалась над Мартыном и чуть не довела его до бешенства.
Когда пришли в деревню, было уже совсем темно. Агата на прощанье сказала:
— Заходи смело, не бойся, хотя там и ничего твоего нет. Конфисковали. Однако переночевать пустят. А если не пустят, заходи ко мне. Переночуешь, и повечерять дам. Соседом же был! — Она захохотала и зашагала к своему двору.
Убитый горем, Мартын несмело открыл дверь своей хаты. Его на мгновенье ослепил яркий свет большой лампы. Поставив чемодан, оглянулся, За столом сидела Женя, а возле нее согнувшись стоял какой-то парень. Мартын узнал Антося Мажейку. В комнате было чисто, все блестело. В углу на столике стояла радиола, а у окна — швейная машина, на стене тикали новые часы в деревянном футляре. Мартын скользил по хате глазами. Он искал Анету и не находил ее. Женя и Антось смотрели на него с удивлением.
— Добрый вечер, — проговорил он.
— Татуся! — крикнула Женя и бросилась к нему.
Анета вышла из кухни. Увидев Мартына, подошла к нему, обняла и поцеловала.
Мартын плакал. Он целовал Анетино лицо, голову, гладил плечи. Женя, краснея, рассказывала ему, что они с Антосем поженились. Антось краснел еще больше и счастливо улыбался.
Спустя некоторое время Мартын сидел за столом и с чувством собственного достоинства говорил:
— В колхозе большое строительство? Отлично. Эх и будет же где приложить руки!..
1958
АДАМ ЖДАН
У Адама Ждана никогда не было собственной земли. И у отца его не было. Всю жизнь батрачили в панских имениях. Там год, там два. Если бы спросили у Адама, где он родился, он бы не смог ответить: то ли в Шеметове, то ли в Шабунях, а может, в Шепиловке. Одним словом, где-то на букву «Ш».
Вырос Адам сильным и крепким. В пятнадцать лет впрягся в плуг и отлично справлялся с парой панских лошадей, злых как звери. Ничего, слушались! В восемнадцать лет он не встречал равного себе по силе, всех побеждал — и одногодок, и старших. Его немного боялись. Грудь — как колокол, плечи богатырские, сам черный, словно ворон. А глаза огромные, тронь такого! Только зря боялись. Адам был смирным как теленок. А на работе — настоящий зверь. Спуску никому не давал. Не приведи господь с таким работать на пару! Заездит, да так, что и дух вон. И не от злости. Он всякую работу измерял своей медвежьей силой. Зато во время отдыха любил хорошо поесть и еще лучше — поспать. Гулянок разных и вечеринок не признавал. Когда наступало воскресенье или какой-нибудь праздник, то он зимой — в кровать, а летом — в солому и — храпака на целые сутки. Однако аккуратно просыпался, чтоб пообедать или поужинать.
Адаму было двадцать лет, когда умерла его мать. Тогда отец сказал:
— Тебе надо жениться, Адам. Тяжко нам будет без хозяйки: кто нас обстирает и обошьет?
Адам не возражал. Жениться так жениться. Девушками он не интересовался. Все они казались ему на одно лицо. Потому, когда отец сосватал ему Марьяну — панскую свинарку, Адам не сказал ни слова, только кивнул головой. Ладно, мол. Пусть Марьяна. А Марьяна была девушка хоть куда. И статная, и красивая, и на работе проворная, и на вечеринках не последняя. Хлопцы за нею роем вились, а она давно приглядывалась к Адаму, только он не замечал этого.
Свадьбу сыграли весной, сразу после пасхи.
После женитьбы жизнь Адама почти не изменилась. Днем работа, ночью отдых. Круг его интересов был неширокий. Панское поле, луг, гумно, хлевы, иногда лес — и небольшая каморка в панском бараке для батраков. Он не мечтал о большем, не знал, что можно жить иначе.