Выбрать главу
В половинчатых шляпах Совсем отемневшие Горгона с Гаргосом Сму-у-тно вращая инфернальным умом И волоча чугунное ядро Прикованное к ноге, Идут на базар Чтобы купить там Дело в шляпе Для позументной маменьки Мормо! Их повстречал Me – фи – ти – ческий мясник Чекунда И жена его Овдотья – Огантированные ручки Предлагая откушать голышей: Дарвалдайтесь! С чесночком! Вонзите точеный зубляк в горыню мищучлу Берите кузовом! Гарго! Горго! Вот остроголовый стреолин и сыролех В рогоже! Закусывайте зеленой пяточной морского водоглаза, Слизните языком в салфетке кардинальский обед! Дорогоги, Дыр-бул-щики, Ую-юники – Глотайте из бобовой рюмочки душистый изотвас! Долюбите нас этот вечер Черняки, Цю-цю-кайте! Снимите черный нагар с ваших улыбок! Право, вы так редко прорезываете дорогу к нам А мы – Всегда с рас-тег-ну-той душей! Пускай сифонит небо Устроим здесь веселый и пьяный разгалдай!.. – Рядышком В зыбке играл И рыбкой брыкался Их бордюрный эпуз; Вителью золотой звучало солнце, И паутица села на окняк. Резвийца муха прожужжала билинтряс… Протабаченый перст Вячеслава Иванова Кивал, говоря: – Все это отлично странно! Неужели в меня вселилось бритвенное Бри – Бри, Луча бурунов яды И стрекоча стрекалом, Или Стрелою Скрябина Я опрокинут Б пяти магических зеркалах?!

Зима

Холод до мозга всех позвонков, Иду сквозь заборы метели Раздет, ничего на ногах, Колючки в зубах И волчие клочья во рву цепенеют
Хо-о-лодно… мороз с ножем, Писк небес недорезанных, Треснул земли водоем Сломаны оси Насевшею льдиной В пластырь солоный Все сплощены!..
Мизиз… Зынь… Ицив – Зима! Взошло колесо Всех растрясло!.. – Уа! – родился цап в дахе, Роет яму в парном снегу… На кожаный костяк Вскочил шамай Щамай Всех запорошил: Зыз лыз! Мизиз-з-з-з – зз!! Шыга Цуав! …Ицив…

<1922>

Зима Bis

В странах без света и крови, Где плавают глыбы холедные, Где морщатся волны Царствует зябкий мизиз, И в свисте застылом Зынь И Ицив Замерзают… Но с жарких небес Выпало колесо Всех растрясло Лихорадкой и громом И к жизни воззвало Харкнув в тундры пронзительной кровью

Григорий Петников

Оутро

В простом своде дерева, меня и моря Соединившего поутрий мачту, Здесь – твоей жизни травы, Здесь – твои годы простора. И во внимательно осенней встрече Подолом запахнувшись ветра. Ты прячешься в быстрое: горы, поток Переходя в неизбранные дебри В древесной живи зорных веток В навет листвы входя за тенью. Ты будешь на деревне летом. Какое будущее встретит. Ты будешь там смелейшим предком И мяч, гори в падучем взлете И литейном лае смиряя редким В четким очерком по мысли ведер.

СПБ. 1916.

Дол

1.
Утомный день: дон Черными лижет струями Стрелу реки Геры, Дремы ой золотой полнь Песка блестящая коса! Лоно радуги, млад и баит
2
И в те же зацвети то бросишь прямо Упрямый косогор Долин единственный простор… О долог холод ол И золото, что выси осенивши тронет. За нас и лади дальней ор Синеющий и дарственный простор – И непременно мертвенного перстня Лелей велеющую дерзость – То сведав вести в веер Полян обряд и млади ясной так Облачено в единоверье недр.

1916

«Отгарает карцами весеннее вено…»

Отгарает карцами весеннее вено – И день весь в загаре от памяти быстрой, Что гривы у розстани рывистей, истей – За день – в заговор безграничья И рунь желтожарая дня о Тебе, лества о тебе, И опашь широкая – ленная ведь, И дева ведущая руни ответ     И леть Спадает о голуби гула На луга небе и перми древа     Короткий рокот Оградою земного пыла Той ли пряди упрямое о!

Райна («На корцах краснолесий высоких роса…»)

На корцах краснолесий высоких роса Без конца, без прозорья добра, Значит кипенью снежной кипят Дорогих первогорий леса – В отуманы серебряной вязи Вновь поличие земного пыла Это мледуга полного спаса За ой лелю лето поила – От цветовитого берега сдвинуты Воины хвойные в торные тали И на пролетах венчанных первин За очами посланца исконного тая –     Видишь – Дебелого ладного быта У поючего дня и тучного гула Все – особого бега ясная стая. И последние истовы На громаде выгнутой дробных небес И со дна не одною ли мерою выльется Серп и первое небо? И вот тропа, как бора раба Голубиня дубровые моры, Закружаяск в подружия пряж – Белой бор оговорен осени Богородичной тканью дважды.