— Старый дурак! Ты что липнешь к ней? Ну, и что сказала ваша сестрица Бэла?
— А ничего не сказала. Зато уж Рамратия такого наговорила!
— Теперь слушай, что я тебе скажу. Подготовишь письмо на имя заведующей общежитием. Пусть вычтет из жалованья Рамратии… ну, скажем, за прогул. А её матери направишь вызов: срочно проверить зрение.
— Будет сделано.
— Так что же все‑таки наговорила Рамратия?
— А вот что… Сестрица Бэла, дескать, говорит: вызываешь ты девушек, Сукхмай, на минутку, а сам с ними целыми днями бог знает где таскаешься…
— А ты?
— А я разозлился и послал её куда надо. По–английски, конечно. Бэлы не было, а не то бы и ей выдал…
— Ну ладно, старый дурачина… Теперь вот какое дело… Да не тереби ты ухо! Слышишь, я поддержу твое прошение о безвозмездной ссуде и сразу направлю его туда, наверх. Ясно?.. Да, кстати, там на курсы приехало несколько девушек, совсем ещё несмышлёныши. Ты бы не взялся помочь им побыстрее войти в курс дела?
— Как скажете, так и будет. Надо, значит, поможем… А, это те самые? Так они совсем ещё бяшки!
— Какие ещё бяшки?
— Как то есть какие? Самые обыкновенные. Ну, бяшки… ягнятки, такие же молоденькие и глупые.
Госпожа Ананд весело хохочет. Смеяться она позволяет себе только дома; в общественных местах, тем более в своем кабинете, госпожа Ананд держится строго и высокомерно. Когда она хохочет, все пышные формы её приходят в движение.
Глядя на её колышущиеся груди, Гхош глотает слюну и облизывается, а его тонкие, прокопченные сигаретами губы растягиваются в улыбке.
— Ну, что вытаращился, старый дурак?
— Да я так… Ничего… Я, конечно, помогу им побыстрее войти в курс дела, только вот… Только вот у самого на шее две сестры незамужние сидят. Замуж бы их надо, а на что?.. К вашим стопам припадаю!..
— Встань, встань, сумасшедший!.. Послушай, Гхош, а почему твои сестры без дела сидят дома? Почему не определишь их на курсы медсестёр?
— Не могу.
— Почему?
— Девушки из нашей касты не могут заниматься этим делом.
— Ишь ты, не могут! Что делать после свадьбы — учить их не надо, своим умом доходят, а вот как помочь женщине при родах, этого, видишь, им каста не позволяет… Бедные овечки!
Сукхмай смущенно опускает глаза и не произносит ни слова.
С этим молодым человеком, который выглядел гораздо старше своих лет, госпожа Ананд могла говорить на любую тему и, когда бывала в хорошем настроении, величала его разными прозвищами: Старичок, Дурачок, Доходяга, Тощий Бес или фамилию его Гхош переделывала на Гусь, непременно добавляя Лапчатый. Ей нравилось называть его всякими нелепыми и обидными именами. Сегодня появилось новое прозвище.
— Ну ладно, Овечий Дед! А теперь расскажи‑ка, зачем ты тайком встречаешься с Анджу и Манджу? Я с самого начала поняла: все простаком прикидываешься, а сам себе на уме… Ты говорил Бэле, что приходишь по моему поручению?.. Я посылала‑то тебя только один раз. Постоянное разрешение ты получил со вчерашнего дня, а ходишь туда, оказывается, ежедневно, да ещё по пять раз на дню. Зачем? Может, объяснишь?
— Ну, во–первых, не каждый день, а так… в свободное время.
— Предположим, в свободное время. Но всякий раз прикрываешься моим именем. Что ты на это скажешь, старый греховодник?.. Может, собрался жениться на Анджу? Я тебя спрашиваю!.. Ты чего смеешься?
— И женился бы, да не могу… Она — местная.
— А сам ты кто? Уж не английский ли лорд?.. Ну, зачем ходишь к ней?
Сукхмай Гхош молчит, потом с неохотой цедит сквозь зубы:
— Да я тут… немного играю… на свирели. А она знает много песен… ну вот, затем и хожу… Песни слушаю и подыгрываю…
— Ого! — И она смачно ругается.
Госпожа Ананд знает все похабные словечки и сальные анекдоты, все отборные ругательства, какие только есть на трех известных ей языках: хинди, майтхили и бенгальском. И при случае пускает их в ход. Просто так, ради спортивного интереса.
— Так зачем же ты все‑таки ходишь — послушать её или переспать с нею?.. Ну, сознавайся!
Секретарь дёргается, как от удара, и виновато опускает голову.
— Значит, песенки ходишь слушать?.. Так вот, запомни: сегодня же получишь уведомление. В течение месяца должен будешь жениться на ней… Женишься сам, а потом пристраивай своих сестриц. Ясно?.. Теперь ступай!
С посеревшим от страха лицом Гхош падает к ногам госпожи Ананд, обхватывает её колени.
— Не говорите так, госпожа! Сделаю все, что прикажете, только не заставляйте меня жениться. Госпожа…
— Эй, эй! Ты что? Спятил?
Сукхмай с неохотой отпускает её колени: ну и бедра, черт возьми!