В проходе было пустынно и тихо. Дверь на площадку черной лестницы все еще была открыта. Она подошла к ней, бросила быстрый взгляд в проем и со вздохом облегчения прикрыла ее. Свет, падавший из двери, исчез, щелкнул замок. Девушка подошла к комоду, выдвинула ящик, который уже осматривала. Напрягая слух, чтобы не пропустить шагов на лестнице, она дрожащей рукой ощупывала внутренность ящика, его заднюю стенку. Что-то ее пальцы зацепили, задняя стенка отодвинулась, открыв потайное углубление. Девушка еще глубже засунула руку, пытаясь нащупать какой-то предмет. Внутри углубления ничего не было.
Какое-то мгновение она стояла спокойно, все еще держа руку в ящике комода. Затем медленно ее вынула, предварительно закрыв потайную нишу. Ее губы скривились в горькой усмешке. Наконец она закрыла ящик.
- Любуетесь старинной мебелью? - спросил протяжный голос.
Она вздрогнула и обернулась. Прислонившись к стене сводчатого прохода, что вел в холл верхнего этажа, стоял Мефистофель без маски.
Вырвавшийся из ее уст стон был результатом напряжения нервов.
- Вы! - выпалила она. - Вы следили за мной!
- А почему бы нет? - сказал он.
Она не силах была ответить; стоя спиной к комоду, она пристально смотрела на него.
- Вы всегда так обследуете мебель в домах, где бываете? поинтересовался мистер Эмберли спокойным тоном.
Она с усилием взяла себя в руки.
- Я интересуюсь предметами старины.
- В самом деле?
Он приблизился к ней и увидел, как она вся напряжена.
- Я совсем не разбираюсь в этих вещах. Но мне любопытно знать, что вы могли найти интересного внутри комода?
Пытаясь сохранить спокойствие, она сказала:
- Конечно, мне не следовало открывать ящик. Я только хотела проверить свободно ли выдвигаются ящики. Я ничего не украла, если вы об этом подумали. Да здесь и нечего красть.
- Вам не очень повезло, не так ли? - спросил он.
В холле послышались шаги, голос Фонтейна произнес:
- Минуточку, друзья, я собираюсь проверить, не осталось ли кого в галерее. Ага, мисс Элиот, значит, я вас правильно угадал. Ямочки на щеках вас выдали. Их не скроешь, понятно!
Пастушка стояла, застыв, как статуя, но сквозь вырезы в маске ее глаза были устремлены на Эмберли с отчаянной мольбой.
Фонтейн через сводчатый проход направился в коридор, ведущий к галерее, напевая какую-то танцевальную мелодию. Он уже собирался повернуть направо, в сторону галереи, но увидел в другом конце коридора парочку. Он остановился.
- Привет, - сказал он удивленно. - Что это вы здесь делаете?
Эмберли посмотрел на девушку, затем повернулся к Фонтейну и сказал:
- Привет, мы любуемся комодом. Вы знаете, когда он изготовлен?
- Боже, вот любитель старины мне попался! - сказал Фонтейн, направляясь к ним. - Нет, представления не имею. Но это действительно старинная мебель. Дрянная вещица комод, как мне кажется. Если положить вещи в верхние ящики, то придется на два шага отступать, чтобы вынуть их оттуда. Но не морочьте мне голову разговорами о мебели, приятель. Нет, нет, уже полночь, и маски прочь! Кто эта симпатичная леди?
Он стоял против пастушки, дородный и веселый, и протянул руку, чтобы снять с нее маску. Мистер Эмберли перехватил его руку.
- О, не надо, - сказал он. - Это моя привилегия.
Фонтейн разразился смехом.
- Отлично! Не буду портить вам удовольствие! Придумали - комоды! Рассказывайте сказки.
Со стороны лестницы кто-то позвал:
- Бэзил! Идите же сюда!
И Фонтейн направился к лестнице, бросив через плечо:
- Не забудьте, Эмберли, что оставаться в маске после полуночи грозит вам штрафом!
Наконец он ушел. Пастушка облегченно вздохнула и спросила:
- Зачем вы это сделали? Почему не позволили ему снять с меня маску?
- Вы должны быть мне благодарны за это, - сказал мистер Эмберли.
- Я благодарна. Но почему вы сделали это? Я прекрасно знаю, что вы не доверяете мне.
- Ни на йоту, - сказал мистер Эмберли. - Но я знаю, как с вами обращаться.
- Если вы думаете, что я воровка, да к тому же убийца, то почему не выдадите меня полиции? - спросила она резко.
- Видите ли, - сказал мистер Эмберли, - поддавшись какому-то глупому импульсу и воздержавшись в полиции от упоминания о вашем присутствии на месте преступления, теперь бы я выглядел неприглядно в их глазах. Да и кто я такой, чтобы подвергать сомнению ваш интерес к старинным вещам?
Она подняла руку и сорвала маску; лицо ее горело, глаза с яростью смотрели на него.
- Ненавижу вас! - крикнула она. - Вы покрываете меня не из-за... Не из уважения ко мне! Вы просто хотите сами решить то, что почему-то считаете таинственным.
- Совершенно верно, - согласился мистер Эмберли. - Хотя отчасти к этому причастен.
Она посмотрела на него так, словно хотела ударить.
- Тогда позвольте вам сказать, что я бы предпочла, чтобы вы сейчас спустились вниз и сообщили Фонтейну, что я - незваная гостья и воровка, чем ходить и шпионить за мной!
- Ни в малейшей степени не сомневаюсь в этом, - ответил он. - Но в конечном итоге, что случится, если я выдам вас Фонтейну? Вам просто укажут на дверь. Это мне ни в малейшей степени не поможет.
Она повернулась, чтобы уйти, но помедлила.
- Хорошо, но если вы думаете, что вам удастся что-то узнать обо мне, то вы глубоко ошибаетесь.
- Хотите, заключим пари? - предложил он.
Но она уже ушла. Мистер Эмберли усмехнулся, наклонился, чтобы поднять платок, который пастушка обронила, и направился в холл.
ГЛАВА V
Большую часть следующего утра мистер Эмберли провел, подремывая в саду, что его кузина Филисити назвала отвратительной леностью. Жаркое солнце натолкнуло ее, всегда настроенную оптимистически, на мысль повесить гамак. Мистер Эмберли осмотрел его и одобрил ее идею. Через час после завтрака Филисити нашла его развалившимся в гамаке, пыталась его расшевелить, но безуспешно, и с презрительной миной отправилась играть в теннис.