Мистер Эмберли, до сих пор молчаливо наблюдавший происходящее, наконец сказал:
- Лучше извинитесь перед мистером Фонтейном. Вы сваляли дурака.
Фонтейн бросил на него быстрый взгляд.
- Вы знаете его, Эмберли?
- Немного. Такое состояние для него более или менее привычно.
- Боже мой! Что ж, я не хочу быть несправедливо жестоким. Как вы думаете, что мне следует сделать? Сдать его в руки полиции или отпустить?
- Лично я отпустил бы его, - сказал Эмберли. - Но вы сами должны решить.
- Ну, не знаю. В конце концов, он мог убить Коллинза.
Лакей кашлянул:
- Уверен, я не желаю ставить молодого джентльмена в затруднительное положение, сэр. Когда он придет в себя, то поймет, что вел себя глупо.
Марк нерешительно переводил взгляд с Коллинза на Фонтейна.
- Я не собирался этого делать. Я совершил... ошибку. Извините, - сказал он.
- Пусть это будет вам уроком на будущее и отвратит от спиртного, сказал сурово Фонтейн. Он повернулся и открыл дверь. - А теперь уходите!
Не говоря ни слова, Марк, пошатываясь, вышел.
- Ну и ну! - взорвался Коркрэн, когда Фонтейн закрыл дверь. - Какую глупость вы сделали! Откуда вы знаете, что не он застрелил Даусона?
- Застрелил Даусона? - безучастно повторил Фонтейн. - Какого дьявола это должен быть он?
- Если на то пошло, то какого дьявола он стрелял в Коллинза? настаивал Коркрэн. Он заметил, что лакей исчез за дверью в конце холла. - Не скажу, что я обвиняю его, но...
- Тони, прекрати, ты говоришь ужасные вещи, - взмолилась Джоан. Ее все еще трясло от внезапных выстрелов. - Мистер Эмберли, вы ведь не думаете, что он убийца?
- Нет, я думаю, что это маловероятно, - ответил он.
- Хорошо, говорите, что не он, - Энтони упрямо настаивал на своем. Тогда зачем он пришел сюда, вынюхивая что-то? Только не говорите, что он под мухой, потому что меня тошнит от этих разговоров. Если бы я ворвался в чужой дом и устроил пальбу, а затем в качестве извинения сказал, что малость перепил, то это удовлетворило бы вас? Черта с два! Начать с того, что этот парень хотел застрелить кого-то. Затем, пропустив четыре или пять порций спиртного, подумал: "Ей Богу, пойду прямо сейчас и убью". И не рассказывайте мне сказки, что для вдрызг пьяного человека вполне естественно раздобыть пистолет, проковылять несколько миль до дома, к которому ни разу близко не подходил, и превратить его в тир. С вашей стороны, думать так - ребячество.
- Совершенно верно, - сказал Эмберли. - Если бы я увидел, что вы врываетесь в чужой дом, то подумал бы о худшем. Но вы - уравновешенный человек, а молодой Браун - нет.
- Ого! - сказал Энтони, польщенный. - Черепок, полный серого вещества, так что ли?
- Я этого не говорил, - ответил Эмберли. - Но есть разница между неуравновешенностью и придурковатостью.
Энтони в раздумье посмотрел вокруг, как бы подыскивая подходящие слова для ответа. Но Джоан торопливо вмешалась.
- О, не ссорьтесь! - взмолилась она. - Мистер Эмберли, вы действительно так думаете?
В глазах Эмберли блеснул огонек.
- Видите ли, я учился с ним в школе, - сказал он серьезно.
- Еще одно слово, дорогой друг детства, и я не буду помогать тебе разгадывать великую загадку.
- Это будет ударом для неизвестного убийцы, - заметил Эмберли. Серьезно, мисс Фонтейн, у меня сложилось впечатление, что молодой Браун имеет, или, во всяком случае, думает, что имеет, на кого-то зуб. Когда он напьется, то уже ясно не представляет, против чего или против кого конкретно он имеет зуб. Насколько мне известно, он проявляет обычную ненависть к капитализму, вот почему он совершил налет на этот дом. В любом случае я, честно признаться, не думаю, что вам надо бояться его. - Он взглянул на часы. - Я должен идти. Надеюсь, сегодня у вас больше не будет непрошенных гостей.
Мистер Коркрэн не упустил удобной минуты сказать последнее слово:
- Да, двое в один вечер - это уж слишком.
Покинув особняк, мистер Эмберли направил машину не на дорогу, ведущую к Грейторну, а повернул направо в направлении Аппер Неттлфоулда. Он проехал совсем немного, когда в свете фар увидел фигуру пешехода, нетвердой походкой бредущего по обочине дороги. Эмберли подъехал к нему и остановился. Открыв дверцу, он коротко скомандовал Марку Брауну сесть в машину.
Марк с раздражением отказался и продолжал идти, но когда команда была произнесена в более жесткой форме, он уступил и влез в машину.
Мистер Эмберли, казалось, не имел никакого желания вступать в разговор, только заметил, что Марк вел себя совершенно по-дурацки, и больше не произнес ни слова за все время пути до Айви коттеджа. Марк что-то бормотал в свое оправдание, но отрывочные слова, долетавшие до слуха Эмберли сквозь гул мотора, не имели смысла и не вызывали интереса. Вскоре Марк, видимо, понял, что на его объяснения не обращают внимания, и погрузился в угрюмое молчание.
Когда машина подъехала к коттеджу, Марк вышел и зашагал, покачиваясь, по садовой дорожке впереди Эмберли. Покачивающаяся походка сводила на нет его демонстративную беспечность. Подойдя к дому, он увидел, что дверь распахнута, и в холле горит свет. Голос Ширли прозвучал резко и тревожно:
- Это ты, Марк?
Заметив другую, более высокую фигуру, она торопливо спросила:
- Кто с тобой?
Эмберли ступил в луч света и сказал:
- Не пугайтесь, это я.
Она с тревогой взглянула на него, но ему показалось, что на ее лице мелькнуло облегчение.
- Мне стоило догадаться, - сказала она. - Что случилось?
Марк в состоянии нервного беспокойства ответил задиристо:
- Сейчас он все тебе быстренько расскажет. И не думай, что я хочу выслушивать твои замечания. Я иду спать.
Он попытался пройти мимо нее в дом, но она схватила его за руку.
- Где ты был? Я заходила в "Голубой дракон". Мне сказали, что ты ушел.
Он вырвал руку.
- Что ж, возможно, это научит тебя не бегать за мной, - сказал он и прошмыгнул в дом. Ширли повернулась к Эмберли.
- Не хотите ли войти? - спросила она вялым голосом.
Он прошел за ней в гостиную. При свете лампы ее лицо выглядело усталым и бледным. Она указала ему рукой на стул.
- Вижу, вы опять привели его домой, - сказала она. - Кажется, это становится вашей главной миссией. Что он натворил?
- Всего лишь пытался попасть под арест, - он вынул из кармана пистолет и положил его на стол. - Могу лишь посоветовать держать его подальше, чтобы Марк больше не нашел его.