- По двум или трем пунктам, - ответил Эмберли.
- Так я и подумал, сэр. Не стоит и говорить, что я положил глаз на этого дворецкого. Хотел бы я узнать побольше о нем. За ним стоит последить. Появился неизвестно откуда, так сказать, а знает больше, чем можно было ожидать. Нисколько не удивился, увидев нас. Может быть поджидал. У меня в отношении него есть предчувствие, а когда у меня есть предчувствие, то я зачастую оказываюсь прав. Это ваш человек, мистер Эмберли, помяните мое слово!
Эмберли загадочно посмотрел на него.
- У вас великолепная интуиция, Габбинс.
- Что, может быть, и так, сэр. Но подождите и увидите, что я был прав.
- Думаю, сержант, - сказал мистер Эмберли, круто повернув машину, вы и не подозреваете, насколько близки к истине.
ГЛАВА XV
Филисити, услышав новость за завтраком, сразу объявила о намерении поехать повидать Джоан еще утром. Сэр Хамфри обвинил ее в нездоровом пристрастии к ужасам, с чем она беспечно согласилась. Сам сэр Хамфри был потрясен случившимся и воздержался от выговора Фрэнку за беспокойство по ночам. Несмотря на его постоянные заявления, что вне стен суда, где он заседает, преступления его не интересуют, убийства в Аппер Неттлфоулде, принявшие уже массовый характер, заставили его тревожиться. От племянника он не узнал ничего, кроме голых фактов, но и этого было достаточно, чтобы он признался, причем несколько раз, что шокирован.
Мистер Эмберли встал из-за стола, не дослушав рассуждений сэра Хамфри о хулиганстве в "нынешние времена", и, прервав его, посоветовал послать изложение его взглядов по этому вопросу в одну из воскресных газет. Леди Мэтьюс он предупредил, чтобы к ленчу его не ждали, и вышел.
Сэр Хамфри, которого прервали в столь примитивной манере, с негодованием заговорил об отсутствии такта у молодого поколения. Жена выслушала его терпеливо, а когда он кончил, то заметила:
- Не обращай внимания, дорогой. Бедный Фрэнк! Такой озабоченный.
- Ты так считаешь, мама? - спросила Филисити, взглянув на мать.
- Да, дорогая, конечно. У него столько проблем. Сегодня я поеду с тобой.
Сэр Хамфри спросил, не овладело ли и ею нездоровое влечение к ужасам. Она с безмятежностью ответила отрицательно, сказав, что хочет просто попасть в Аппер Неттлфоулд.
- Ты не возражаешь, если на обратном пути мы заедем в особняк, мамочка?
- Нисколько, - сказала леди Мэтьюс. - Бедняга Ладлоу. Тридцать девять.
- Чего тридцать девять? - не сдержался сэр Хамфри.
- Забыла, дорогой. Думаю, что сорок. Температура, сам знаешь.
Когда Филисити села за руль, то очень удивилась, узнав, что главной целью посещения в Аппер Неттлфоулде является "Голова кабана". Ее так и подмывало расспросить мать, что она собирается там делать, но леди Мэтьюс коротко ответила, что хочет, чтобы Ширли Браун вернулась в Грейторн. Филисити никогда не думала, что ее мать способна проявить такой интерес к малознакомой скрытной Ширли. Она недовольно посмотрела на нее и упрекнула в том, что та не хочет сказать, что у нее на уме.
Леди Мэтьюс посоветовала ей внимательнее смотреть на дорогу. Филисити подчинилась, но продолжила атаку. Она прекрасно знает мать и понимает, что, несмотря на ее рассеяность, леди Мэтьюс часто бывает необычайно проницательной. Она начинает подозревать, что Фрэнк очень доверяет ей, хотя это не в его характере. Она также знает, что он относится к ней с большим уважением. Леди Мэтьюс, однако сказала, что Фрэнк ей ничего не рассказывает. Под напором дочери ее ответы стали столь невразумительны, что Филисити перестала ее мучить.
Войдя в "Голову кабана", они нашли Ширли в комнате отдыха. Филисити сразу бросилось в глаза, что девушка выглядит потрясенной и, приветствуя их, улыбается с трудом.
Леди Мэтьюс просто и добродушно сказала:
- Дорогая, здесь вам очень неудобно. Возвращайтесь в Грейторн.
Ширли покачала головой:
- Не могу. Я... благодарю вас, но думаю, мне придется вернуться в город. Право, не знаю, что делать.
Леди Мэтьюс повернулась к дочери.
- Дорогая, масло. Не могла бы ты?
- Могу, с удовольствием, - сказала Филисити, поднимаясь. - Никто не скажет, что я не понимаю намеков.
Она ушла, и леди Мэтьюс, бросив созерцательный взгляд на мужчину, читавшего газету в другом конце комнаты, сказала мягко:
- Дорогая, лучше расскажите Фрэнку. Я думаю, он все равно знает.
Ширли посмотрела на нее испуганно:
- Что вы имеете в виду?
- Все о себе. Глупо молчать, потому что он может помочь вам. Самый умный в семье.
Ширли чуть слышно сказала:
- Он не может знать. Это невозможно. Что... Что вы знаете обо мне, леди Мэтьюс?
- Не могу говорить при людях, дорогая. Так неблагоразумно. В плохих детективах они всегда говорят, а это неизбежно приводит к несчастью. Но, конечно, я сразу догадалась. Не могу представить, что вы делаете, но лучше расскажите Фрэнку. Разве вы так не думаете?
Ширли посмотрела на свои стиснутые пальцы.
- Не знаю. Если бы он не работал на полицию... Но он им помогает, и я... Думаю, что я причастна к уголовному преступлению.
Она нервно засмеялась.
- Вы очень взволнованы, - сказала леди Мэтьюс. - Я уверена, он хочет помочь. Что это значит - "причастна к уголовному преступлению"?
- Я попала в неприятное положение, - сказала Ширли, заламывая пальцы. Думаю, я все плохо сделала. Но это было так трудно, а мой брат... от моего брата было мало толку. А теперь все так безнадежно, что мне, кажется, ничего не остается, как вернуться в город. Я подумывала о том, чтобы рассказать все вашему... вашему племяннику, но я боюсь, потому что совсем его не знаю, а он... он довольно бескомпромиссный человек, не так ли?
- Но так добр к животным, дорогая. Я скажу ему. Какая жалость, что теперь приходится все бросить.
Минуту Ширли сидела, не двигаясь и устремив застывший взгляд куда-то вдаль. Наконец она тяжело вздохнула.
- Да, я не перенесу этого. Мистер Эмберли... Не может ли он... Могли бы вы попросить его прийти повидаться со мной, как вы думаете?
- Это совсем несложно, - сказала леди Мэтьюс, улыбаясь. - Но лучше поедем в Грейторн со мной.
- Я... нет, не уговаривайте, пожалуйста. Вы думаете, что мне грозит опасность?