Завтра в это время ее может не быть на свете. Уже. Что тогда останется? Статьи да фотографии в журналах. Совсем немного. Ни серьезных достижений, ни заслуг перед обществом, ни мужа, ни детей — ничего. Были, конечно, мужчины, но тратила она себя на них экономно — так что вряд ли ее когда вспомнят и, уж наверное, не заплачут. Где-то с восьмилетнего возраста Деми решала две задачи: выжить и найти маму. Маму она, можно сказать, нашла, и теперь остается повторить ее судьбу…
Вспомнились Николас Мартен и президент Генри Харрис, и к липкому страху примешалось чувство вины. Если они попались на ту же удочку, что и сама Деми, — помоги им Господь! Вполне библейская история о том, как невиновные платят жизнью за чей-то безграничный эгоизм. И поздно кричать «Что я наделала!».
Закрыв глаза, она попыталась не думать. Как ни странно, получилось. В темноте некоторое время звучало только собственное дыхание, потом послышалось будто бы пение монахов. Понемногу голоса окрепли и зазвучали явственно; Деми открыла глаза — чтобы увидеть фотографию своей матери, возникшую на потолке. Фотографию, найденную давным-давно в том чемодане. Деми берегла эту фотографию, сделанную накануне исчезновения, всю жизнь. Мать тогда была молодой и красивой; такой ее и сожгли.
Мгновение спустя фотография исчезла в языках пламени.
В страхе Деми соскочила с кровати. Сердце колотилось, как птица, попавшая в сеть. На потолке ничего не было, как и раньше. Сон, ясное дело. Только голоса монахов не исчезли. Интересно почему? Слова на странном языке наполняли крохотную келью.
В нише засветился красным знак «Арадии малой»; псалом зазвучал громче; на всю стену развернулось изображение: крупный план матери в белом платье из легкой, не скрывающей линий тела ткани. Такое же платье Деми видела на Кристине. Женщина в белом была прикована к столбу; камера опустилась к босым ногам. Вспыхнули факелы газовых горелок, расположенных вокруг столба правильным кругом; по мере того как языки пламени поднимались выше, камера отступала, потом медленно наехала снова, так, что в кадре остались одни глаза. В глазах не было мира и покоя, светившегося во взгляде того быка, — в них метался ужас человека, которого сжигают заживо. Деми смотрела, как ее мать пытается разорвать оковы, как отворачивает лицо… Из раскрытого рта вырвался отчаянный крик; в следующее мгновение женщину поглотил огненный столб.
Деми закричала сама, не в силах больше смотреть, но отвернуться не получилось: на каждой стене, на потолке, даже на полу кошмарная сцена повторялась снова и снова. Кто-то хотел показать эту смерть тысячу раз. Прикрыв ладонями уши, Деми зажмурилась, но псалом и не подумал отступить, только становясь громче.
Голоса монахов не давали пощады. Как долго это продолжалось? Секунды, минуты, часы? Наконец наступила тишина. Деми недоверчиво открыла глаза: неужели кончилось?
Не совсем.
На стенах беззвучно появились фотографии. Все до единого снимки, сделанные цифровой камерой с тех пор, как Деми прилетела на Мальту. Каждый снимок, втайне переданный на сайт в Париже.
Один за другим, без пропусков.
Мерримен Фокс. Николас Мартен. Кристина. Преподобный Бек. Лючиана. Кабинет Фокса в монастыре Монсеррат. Столик в ресторане, куда Бек привел Мартена. Прибытие в церковь внутри горы. Келья, куда Кристина принесла ей платье. Шествие монахов к амфитеатру. Семьи с детьми. Домашние животные, совы. Гибнущий в огне бык.
Вплоть до самых последних фотографий.
Символ «Арадии малой», снятый здесь же, в келье. Снятый лихорадочно, во всех ракурсах; Деми почему-то надеялась коснуться таким образом души матери.
Они не просто знали, кто такая Деми. Они были рядом с первого ее шага и до последнего.
134
1.22
«Хэп, где ты? Президент с тобой? Отзовись немедленно, дело не терпит отлагательства. Билл».
Дэниелс немедленно отключил телефон, и строчки на дисплее погасли. Билл Стрейт наверняка приказал отслеживать любую электромагнитную активность.
Смысл сообщения понятен: ребят разоблачили, как и следовало ожидать. Осталось выяснить, где президент. На поверхности или в туннеле? Именно поэтому два вертолета высвечивали прожекторами лощину, где беглецы находились совсем недавно. Там привидений в зеркальных балахонах уже нет: они внизу, в овраге. А вот вертолеты сели, судя по звуку. Наверняка высадили еще одну поисковую группу.