20.25
В зеркале заднего вида блеснули фары. Мартен оглянулся, наблюдая, как приближается автомобиль. Темный «форд» последней модели. Притормозив у дома доктора Стивенсон, автомобиль проехал мимо и развернулся в конце квартала. Мартен решил было, что это доктор Стивенсон и что она передумала в последний момент, но тогда бы она поехала дальше… А может, она хочет домой, но боится кого-то? Тогда все сходится. Тогда тем более понятно, откуда сегодняшние трудности. Тогда он правильно сделал, что сидит здесь и ждет.
Утром он звонил в приемную Лорейн Стивенсон дважды. И оба раза объяснил девушке из регистратуры, что он близкий друг миссис Парсонс и хочет обсудить с доктором болезнь Каролины. Оба раза ему сказали, что доктор Стивенсон занята с пациентами и перезвонит сама позднее, но и к полудню телефон молчал.
В обед Мартен позвонил снова, и снова доктор Стивенсон не смогла подойти. На этот раз он попросил передать, что доктору не следует беспокоиться о вопросах медицинской этики: у него имеются законные полномочия на доступ к истории болезни. Говорил он тоном деловым и любезным, чтобы доктор Стивенсон не сомневалась. На самом деле, несмотря на слова Каролины и на ее письмо, никаких свидетельств злого умысла пока не было. Смертельная болезнь вслед за потерей близких кого угодно заставит видеть жизнь в черном свете. Но есть письмо, и есть вопросы, на которые нет ответа, и, пока Мартен не убедится твердо, что Каролина ошибалась, он будет действовать.
То, что заставило его ждать в темноте у дома доктора Стивенсон, произошло без десяти четыре пополудни, когда в гостиничном номере зазвонил телефон.
— Доктор Стивенсон, — представился холодный голос.
— Спасибо, что позвонили, — сдержанно поблагодарил Мартен. — Я близкий друг Каролины Парсонс. Мы уже виделись — в палате.
— Чем могу вам помочь? — спросила она, уже с ноткой нетерпения в голосе.
— Я хотел бы поговорить об обстоятельствах болезни и смерти Каролины.
— Сожалею, но эта информация не подлежит разглашению.
— Понимаю, доктор, но у меня есть законный доступ к ее бумагам, включая историю болезни.
— Мне очень жаль, мистер Мартен, — ответила она резко, — но ничем не могу помочь. Пожалуйста, не звоните больше. — И послышались гудки.
Мартену вспомнилось, как он стоял с телефонной трубкой в руках. Вот так, поставили на место. Теперь понадобятся месяцы легальной процедуры, придется, возможно, израсходовать тысячи долларов — и никакой гарантии. Неизвестно, увидит ли он когда-нибудь историю болезни. И даже если увидит, откуда ему знать, что она не поддельная? Очень может быть — тем более если Каролина права и ее действительно убили.
По собственному опыту Мартен прекрасно знал, что детектив, принимающий «нет» в качестве ответа, редко вообще получает ответы на какие бы то ни было вопросы. Зато те, кто никогда не отступает, кто готов потратить несколько дней, чтобы задать единственный вопрос и получить нужный ответ, — те как раз добиваются своего. Поэтому Мартен не сомневался в дальнейших действиях. Любым способом он должен встретиться с доктором Стивенсон и спросить в упор, своей ли смертью умерла Каролина.
Такой подход приносит плоды чаще всего. Важно, как человек отвечает на вопрос, как запинается, подбирает слова, как смотрит в глаза или отводит взгляд… Все вместе. Тому, кто замешан в преступлении, трудно себя не выдать. Другое дело, доказательства еще нужно добыть. Но для начала надо убедиться, что Каролина была права. Что ей умышленно занесли смертельную инфекцию. И если так, что замешана в этом именно доктор Стивенсон.
5
Лорейн Стивенсон позвонила тогда без десяти четыре. К тому времени как Мартен прошел несколько кварталов, отделявших гостиницу от клиники Университета Джорджа Вашингтона, часы показывали двадцать минут пятого. В двадцать пять минут пятого Мартен уже разговаривал с девушкой в регистратуре. Ему в очередной раз пригодился опыт детектива убойного отдела: Мартен знал, что личные дела медиков, состоящих в штате клиники, хранятся в регистратуре. Встретив доктора Стивенсон в палате Каролины, он предположил, что доктор состоит в штате; стало быть, в регистратуре может найтись личное дело. Поэтому он просто сказал девушке, что доктора Стивенсон ему порекомендовали в качестве домашнего врача и он хотел бы узнать, где та училась, где работала, ну и тому подобное… Кивнув, девушка вывела личное дело на экран монитора. Мартен тем временем высмотрел большую коробку с бумажными полотенцами на шкафу в нескольких футах за ее спиной. Шмыгнув носом, Мартен пожаловался на погоду и простуду — и попросил салфеточку. Девушке пришлось встать, чтобы добраться до коробки, на что ушло не меньше десяти секунд. Мартену потребовалось семь, чтобы обойти стол и заглянуть в самый конец личного дела. Три минуты спустя он покинул регистратуру с несколькими бумажными полотенцами в руке и полезными сведениями в голове. Доктор Лорейн Стивенсон разведена, окончила медицинский факультет Университета Джона Хопкинса, после чего работала в клинике «Маунт Синай» в Нью-Йорке, имеет кабинет в медицинском центре Джорджтауна и живет по адресу: Думбартон-стрит 227, Джорджтаун.
20.27
Опять фары в зеркале заднего вида. Автомобиль проехал мимо не останавливаясь. Интересно, где она сейчас? Ужинает в ресторане, пошла в кино, может, на какой-нибудь медицинской конференции? Мартен вспомнил ее голос, резкий тон, каким она закончила разговор.
«Мне очень жаль, мистер Мартен, но ничем не могу помочь. Пожалуйста, не звоните больше». — И бросила трубку.
Может, не все так просто. А если то, что Мартен принял за резкость, на самом деле страх? Что, если Каролину действительно убили, а доктор Стивенсон действительно замешана в убийстве? Что, если она сделала это сама? И тут звонит человек с законным правом посмотреть историю болезни, хочет поговорить о причине смерти… Если она и вправду замешана, разве не могла она позвонить просто для того, чтобы сбить его с толку и выиграть время? Время для того, чтобы сбежать. Если уже сейчас ее нет в городе?
20.29
Еще один автомобиль приблизился сзади и замедлил ход у дома доктора Стивенсон. Оказалось, это тот самый «форд», что уже тормозил здесь несколько минут назад. На этот раз он ехал очень медленно, будто те, кто внутри, хотели разглядеть признаки жизни в особняке с темными окнами. Хотели знать, дома ли доктор Стивенсон.
Прокравшись вперед, автомобиль резко набрал скорость, и тогда-то Мартен разглядел водителя. По спине пробежал холодок: прошлой ночью именно этот человек проезжал мимо него у обелиска Вашингтона.
Что бы это значило? Совпадение? Вполне возможно. Но если нет, что тогда? И что ему нужно от доктора Стивенсон?
20.32
Из-за угла в конце квартала вынырнул автомобиль; когда он приблизился, Мартин разглядел, что это такси. Такси затормозило у особняка, но, в отличие от другого автомобиля, остановилось. Открылась задняя дверь, и на тротуар вышла доктор Стивенсон. Она захлопнула дверь, такси отъехало, а доктор направилась к дому. Мартен уже стоял на улице.
— Доктор Стивенсон! — окликнул он.
Вздрогнув, она обернулась.
— Я Николас Мартен, друг Каролины Парсонс. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
Секунду Доктор Стивенсон присматривалась, потом заспешила по тротуару — прочь от собственного дома.
— Доктор Стивенсон! — Он заторопился следом.
Когда Мартен взошел на тротуар, она обернулась. В широко раскрытых глазах ее читался страх.
— Я не причиню вам вреда! Пожалуйста, одну минуту…
Отвернувшись, доктор Стивенсон застучала каблучками по асфальту. Мартен последовал за ней — она побежала. Мартен побежал следом. Миновав уличный фонарь, доктор Стивенсон нырнула во тьму; секунду спустя миновал фонарь и Мартен. Куда же она делась? Ага, вот: стоит в двадцати футах от него. Мартен остановился.