Да провались она пропадом, президентская ложа… не оставляй меня снова, отец…
Катер несся вперед, оставляя за собой дорожку из мерцающих отблесков. Небо и море были окрашены оттенками черного и багряного. Плоские острова лагуны вытянулись в цепочку, словно символы гигантского шифра. Браво стоял возле дяди Тони, чувствуя, как вибрируют под ногами доски палубы, и смотрел вперед, в туманную даль древней лагуны. Венеция казалась ему городом отца. В воде отражались загадочные огни, язычками холодного пламени играя на блестящей, гладкой как стекло, чернильно-черной поверхности воды.
Браво вытащил из-за пояса «Сойер», тщетно пытаясь отогнать всплывающую в памяти картинку: дядя Тони вырывает оружие из его рук и направляет в упор на бесчувственного Цорци. Возможно, в Voire Dei подобный поступок считался правильным. Браво не знал.
— Не понимаю, — сказал он вслух. — Я ведь проверял пистолет, когда Цорци вернул мне. Все было в порядке.
Рюль бросил на него взгляд.
— Но ты ведь не стрелял? Курок не спускается до конца. Цорци, видно, испортил механизм, прежде чем отдать тебе оружие.
Браво был совершенно уверен, что «Сиг-Сойер» в полном порядке. Неожиданно ему снова почудился хруст льда, ломающегося под ногами… Только галлюцинаций и отголосков печального прошлого ему сейчас и не хватало. Браво сосредоточился на деле. Присев на скамью красного дерева, он принялся разбирать пистолет, аккуратно раскладывая детали на сиденье. Добравшись до спускового механизма, он обнаружил кое-что, ускользнувшее от его внимания при первом поверхностном осмотре.
— Вот видишь, — заметил Рюль.
Браво взял в руки небольшой комочек материи.
— Это не Цорци. Это оставил для меня мой отец. Правило номер один: разбери и собери оружие, прежде чем использовать его, отец всегда повторял это. У меня просто не было времени.
Рюль взглянул на то, что Браво держал в руках.
— Все, что я вижу, — комок старой ткани.
— Не просто ткани. — Браво развернул материю. — Это шаатнез — низкокачественная смесь льна и шерсти. Из такой материи были сделаны головной платок Марии и одеяние Лазаря… — Он вспомнил расшифрованное послание из «кошелька нищего». Вспомни, где ты был в день своего рождения… Госпиталь святой Марии Назарейской.
«Не Мария Назарейская», — подумал он.
— В лагуне есть остров с церковью, в названии которой были бы упомянуты Мария и Лазарь?
Рюль кивнул.
— Там останавливались пилигримы по пути в Святую землю, церковь давно заброшена. — Он немного подумал. — Лазаретто Веккьо лежит к югу отсюда, за Лидо. — Он развернул катер. — На старинном венецианском наречии слово «назареянин» звучало как «nazaretum», а позже, как это бывает, постепенно превратилось в «lazaretto». За истекшие века остров служил самым разным целям… В четырнадцатом веке, во время первой ужасной эпидемии, сюда свозили зачумленных. — Он вывел катер за пределы судоходного канала, свернув к центру лагуны. — Остров довольно-таки живописный, но сейчас там только и есть, что приют для бродячих собак.
…И имя твоего третьего питомца. Барк.
Браво рассмеялся.
Дженни прибыла на Сан-Франческо дель Дезерто в сопровождении человека Цорци и встретилась с наставником. Голова у него была перебинтована, и он пребывал в исключительно дурном расположении духа. Она нервничала, не находя себе места от беспокойства, но больше всего ее мучило чувство вины.
Они прошли в трапезную, где, по мнению Дженни, было слишком темно и мрачно. Помещение освещали горящие свечи, и в воздухе пахло копотью. К своему удивлению, она заметила еще четверых стражей. Дженни ждала, пока Цорци заговорит с ней, но он вообще не обращал на нее внимания, внимательно читая только что доставленное сообщение. Она что угодно отдала бы, чтобы узнать, о чем в нем говорилось. Переведя взгляд с послания на Цорци, она заметила, что глаза у него красные и воспаленные, словно он вообще не спал последнюю пару суток.
Наконец он произнес:
— Отец Мосто убит.
— А Браво исчез, — выпалила она в ответ, — больше четырех часов тому назад, и вы до сих пор держите меня в неведении. Какое еще наказание меня ждет?
Цорци смотрел на нее своими бесстрастными светлыми глазами.
— Что касается Браверманна Шоу, — тихо проговорил он, — то ты, насколько я понял, не передала ему мое сообщение. Так?
— О том, что Энтони Рюль — предатель? Нет.
— Почему?
Как хорошо она знала этот бархатный голос, за которым скрывалась безжалостная стальная воля!