А в следующее мгновение он застыл, пораженный другим откровением.
— Браво? — раздался у него над ухом голос Эммы. — Ты меня слышишь?
Браво прижал руку ко лбу. Ему казалось, что он сходит с ума.
— Эмма, я был так уверен в измене Паоло Цорци и Дженни…
Он так жестоко, бессердечно обошелся с Дженни, он обвинил ее в убийстве, оборвал все отношения… угрожал ей! Он не желал прислушиваться к ее словам, не попытался поставить себя на ее место, он упрямо отказывался верить в правду. Горечь самоуничижения и злость на самого себя захлестнули его.
— Как я мог так ошибаться! Дженни ни в чем не виновата!
— Возможно, виновен Цорци.
— Вряд ли. Это Энтони подставил Дженни. Он намеренно ввел меня в заблуждение. Рюль хотел, чтобы я поверил в ее виновность, тем самым он отвел подозрения от себя… — Перед глазами у Браво встала ужасная сцена в церкви Сан-Джорджио дей Греки. — Боже мой, теперь все понятно! Когда дядя Тони застрелил Цорци, Дженни догадалась, что он изменник…
Браво вспомнил их последнюю встречу на залитой лунным светом террасе ресторана в Трапезунде, беззащитный изгиб ее шеи, алебастровую кожу… почувствовал болезненный укол совести, вспомнив, как намеренно унизил ее, как отозвал Камиллу в сторону, чтобы предупредить об опасности. Но мучительнее всего было вспоминать собственные постыдные слова, эхом звучавшие у него в голове: «Если я увижу тебя еще хоть раз, я тебя убью».
— Конечно, она выстрелила в Энтони. На ее глазах он лишил жизни ее наставника, она знала, что он предатель! Я бы сделал на ее месте в точности то же самое!
«А как же убитые священники, отец Мосто и отец Дамаскинос? — мелькнула в голове внезапная мысль. — Дженни действительно виновна, или и это подстроил Энтони?»
— Значит, отец разоблачил Рюля. Вот почему он велел мне прекратить работу, — задумчиво проговорила Эмма. — Но ему недоставало неопровержимых доказательств. И сейчас я наткнулась на эти недостающие сведения.
— Блестящий план, а? Как ловко Энтони все устроил. Ни тайников для передачи информации, ни внезапных подозрительных отлучек, чтобы проворачивать свои дела. Все на виду, все как обычно. — Браво помолчал. — Эмма, тебе удалось выяснить, куда он отправлял сведения?
— Для этого необходимы копии протоколов передачи в реальном времени, — сказала Эмма. — Не буду вдаваться в утомительные подробности, но мне удалось найти расхождение в содержании передаваемых последовательностей на входе, при отправке из Лондона, и на выходе, то есть в Вашингтоне. Пришлось просеять гору информации…
— Можешь отправить этот шифр мне на телефон?
— Да, конечно.
— И частоту радиоволн, которую Энтони использовал для передачи сигнала.
— Частота менялась каждую неделю. Я отправлю тебе список.
— Хорошо. Сделай это прямо сейчас, пожалуйста.
— У тебя появилась идея, верно?
Браво увидел, как Калиф выбрался из машины, отчаянно жестикулируя. Без сомнения, «близнецы» со своими винтовками рвались в бой.
— Возможно.
— Выражаешься в точности, как отец.
Почему в последнее время все вокруг твердят ему об этом?
— Эмма, я должен идти.
— Секунду, Браво… я выяснила еще кое-что. Ты должен знать. Отец и Дженни… поддерживали определенные отношения.
Браво закрыл глаза. Он не хотел этого слышать, не хотел, чтобы подозрения отца Мосто оказались правдой… Словно со стороны он услышал собственные слова:
— Какого рода отношения?
— Я… на самом деле я не знаю. Он снимал для нее квартиру в Лондоне.
— Как долго?
— Браво, ради бога, успокойся. Нет никаких доказательств, что у них с отцом был роман.
Браво поднес свободную руку к лицу и с силой потер веки большим и указательным пальцами, пытаясь усмирить мучительную резь в глазах.
— Как долго, Эмма?
— Одиннадцать месяцев.
— Господи. У них был роман.
Эмма молчала. После недолгой паузы он проговорил: