Через двадцать минут к границе Шорокшара подъехала новенькая серебристая Тойота с чёрными иероглифами на боках. За рулём сидела Кармен.
— Слишком крутая тачка для здешних мест, — сказал Каин, положив руку на крышу. — Снятыми колёсами не отделаешься.
Кармен поставила машину на сигнализацию. Спустя несколько секунд очертания Тойоты стали размываться, и от неё остался только полупрозрачный силуэт. Каин попробовал прикоснуться к машине, но рука прошла сквозь корпус.
— Технологии не стоят на месте, за последние двадцать лет защитная аэрография[1] продвинулась далеко, — сказала Кармен, глядя на его манипуляции. — Так что пусть попробуют.
— И как, защита стопроцентная?
— Почти. Для остальных случаев есть японский брелок-нэцкэ на зеркале заднего вида. Если полезут внутрь, то будут иметь дело с медведем-людоедом.
— Серьёзный заход… Это вообще законно?
— Никакой халявы, — отрезала Кармен и надела тёмные очки.
— Мне уже жаль твоего бойфренда.
— Уже бывшего. Пусть катится куда подальше.
Первым препятствием на пути в Шорокшар стали завалы, перегораживающие разбитую дорогу. Казалось, что завал образовался снаружи, выражая бессознательное желание жителей соседних районов, которые решили отгородиться и держать в рамках разрастающееся гетто.
— Депрессивное место, — заключила Кармен, посмотрев на баррикаду.
Ржавые остовы автомобилей и горы мусора сформировали настоящую стену, за которой едва виднелись крыши ближайших домов. Многие из них покосились и поддерживались исключительно брёвнами и стенами соседних строений.
— Ты ещё внутреннее убранство в местных халупах не видела.
— Представляю… И что нам нужно сделать?
— Поинтересоваться у местных деляг, знают ли они о недавней заварушке в центре.
Завалы на дороге образовывали настоящий лабиринт. Не хватало только замаскированных пулемётных гнёзд.
— Откуда начнём? — спросила Кармен.
Каин вытащил из кармана лист бумаги с именами и адресами, которым его заботливо снабдил Виктор. Первым в списке значился Янош Габор, который должен был встретить их в баре со стандартным названием «У Ласло». Виктор выделил его как самого перспективного осведомителя, на которого проще всего повлиять.
Весь двадцать третий район был застроен в основном панельными домами, разваливающимися и гниющими. Выкопанные вдоль дорог канавы были заполнены водой после прошедшего дождя; в мутной жиже плавали смятые пластиковые бутылки и объедки. Вывески с названиями улиц и номерами домов зачастую отсутствовали, что затрудняло ориентирование. Задавать вопросы местным Каин не хотел — многие из них были настроены агрессивно и относились к чужакам с подозрением.
Остановившись около очередной развалюхи, Кармен подняла лежащий у стены кусок фанеры с надписью «У Ласло».
— Похоже, нам сюда.
Снаружи бар выглядел как сарай, в котором всегда можно рассчитывать на полгарнцевую[2] кружку химозного пива. Прогресс здесь остановился очень давно. Двери на входе не было — видимо, местная публика периодически выламывала её, не заморачиваясь условностями. Окна настолько заросли пылью, что внутри царил полумрак. Интерьер украшали только грязь и мерцающая плесень.
Хотя назвать его баром язык не поворачивался. Скорее маленькая закусочная с очень ограниченным ассортиментом — пивом и рыбными закусками. Открывали подобные заведения или деляги, которые считали, что жрать будут всегда, а значит, ресторанчик — выгодное вложение, или те, кто решил прикрыть ширмой легального бизнеса сомнительные делишки.
Большую часть помещения занимали глубоководные. Наги-хаулиоды расположились за столами, щёлкали иглообразными зубами и демонстрировали затейливую гравировку на чешуйках. Хаулиоды поглощали сырую рыбу, невероятно широко разевая зубастые пасти и проглатывая её целиком. Время от времени по столу шлёпали засаленные карты с оторванными или смятыми уголками.
Сам Ласло был фроггом и из-за непомерной толщины выглядел как громадная жаба, которую проще было перелезть, чем обойти. Устроившись за низкой стойкой, он мял перепончатыми лапами полотенце, затасканное до состояния половой тряпки, и делал это с таким видом, будто уже давно утратил всякое желание возиться с забегаловкой и держит её исключительно из каких-то туманных соображений или просто по инерции.
За стойкой находилась кухня, где здоровенный мантис жарил всякую жратву, принципиально используя только прогорклое масло и слитый из фритюрниц жир. Продолговатая задница моталась из стороны в сторону, шипастые лапы пощёлкивали. Прямоходящее насекомое в ярком фартуке могло бы показаться смешным, если бы не его грозный вид.
От аромата специй глаза начинали слезиться, а местную еду могли вынести только те, кто был напрочь лишён обоняния и вкуса.
— Что ищешь, брат? — спросил выпивоха, оторвавшись от созерцания царапин на барной стойке.
— Проблемы, — ответил Каин. — У тебя они есть?
— Понял, брат, вопросов больше не задаю.
Ласло всё же соизволил обратить на них внимание.
— Давненько ты не заглядывал, парнишка, — сказал он и раздул свой горловой мешок, значительно увеличившись в размерах. — Что пить будешь?
— «Тиби Атья», — ответил Каин, устроившись на высоком табурете.
Кармен села чуть поодаль. Ласло достал две бутылки и даже соизволил открыть их, что случалось нечасто. Любезностью он не отличался.
— Чем занимаешься сейчас?
Каин задумался, подбирая наиболее подходящую версию.
— Если секрет, то не отвечай, — смилостивился Ласло. — Порядки знаешь, мы всё понимаем и в чужие дела не лезем.
— Я тут кое-кого ищу. Можешь помочь?
— Спрашивай.
— Мне нужен Янош Габор.
— Вон тот крысёныш в углу.
Каин обернулся. За угловым столиком сидели трое пикси. Он не знал как выглядит Габор, но сразу понял кто ему нужен.
— Чем занимается?
— Лебедей пасёт, — ответил Ласло и отвернулся, потеряв интерес к разговору.
Кармен хмыкнула — она уже успела познакомиться с офенпештским уличным сленгом и сразу поняла, о чём идёт речь. К ней подсел один из завсегдатаев.
— Ты одна?
— Жду кое-кого.
— Я могу подождать с тобой?
— Ни хрена ты не можешь, — сказал Каин, хмуро покосившись в его сторону.
Несостоявшийся ловелас неохотно ретировался к своим дружкам.
Чутьё не подвело — двое пикси сразу отодвинули стулья и убрались подальше, прихватив свою выпивку; ножки стульев уже давно лишились резиновых оснований и противно скрипели, когда их двигали. Собеседники Габора тоже знали здешние порядки и успели предположить, чем всё может закончиться.
Внешность Габора не впечатляла — прилипшие к черепу потные волосёнки, жирные, словно оплывшие, щёки и короткий сплюснутый нос; всё это дополнял скверно сшитый костюм из блестящей ткани. Он выглядел как пародия на сутенёра.
— Куда собрались? — тут же завопил Янош, пытаясь остановить собеседников. — Мы ещё не закончили.
— Сдаётся мне, у тебя тут какие-то дела нарисовались, — ответил пикси в плаще.
— Нет у меня дел ни с кем, кроме вас.
— Разговор окончен. Мы не хотим встревать в какое-то фуфло.
— Закажите себе ещё выпивки, я разберусь и продолжим.
Каин взял освободившийся стул и поставил на стол бутылку.
— Ты Янош Габор?
— Сдаётся мне, ты обознался, брат.
— Я так не думаю.
Габор попытался улизнуть, но с другого края стола подсела Кармен.
— Уже уходишь? — спросила она, незаметно приставив к его боку пистолет. — А мы как раз хотели кое-что обсудить, если ты не против. Говорят, ты шлюхами торгуешь.
— А может, лучше отсосёшь?
— Ещё как отсосу, крутыш, — Кармен посмотрела на него поверх тёмных очков. — Откуда начнём?
Габор замер под взглядом фиолетовых глаз, и Каин усадил его силой, дёрнув за полу пиджака.
— Костюм испортишь… — он сделал вид, что поправляет и без того помятый наряд. — Вы двое из полиции, что ли?