— Так оно и бывает, когда за дело берутся любители. Это Гейдрих вас нанял?
— Нет… Какой-то тип, впервые его видел. Сказал, что он церковник из ОБКС и работает с Гейдрихом. Подсел к нам в баре и предложил работу. Имя не назвал, только погоняло — Предиктор.
— Так и сказал?
— Да.
— Церковник нанимает каких-то громил в баре по указу шефа внутренней службы безопасности? Это что, анекдот?
— Всё так и было.
— Это настолько тупо, что остаётся только поверить.
— Попробуй.
— Как он выглядел?
— Там хрен разберёшь, он напялил бейсболку и зеркальные очки на половину рожи. Сказал, что некоторые инструкции мы будем получать от самого Гейдриха. Дал Атилле какой-то номер, но никто по нему так и не позвонил.
— Человек?
— Да.
— Возраст?
— Молодой, лет двадцать. Больше ничего сказать не могу.
— Хм…
— Пошли отсюда, — сказала Кармен.
— Ты ничего не забыла? — напомнил Каин.
— Да, точно, — Кармен вытащила из кобуры пистолет и взвела курок. — Есть одно незаконченное дельце.
— Я про другое.
— А что, колени отменяются?
— Да.
— А так хотелось.
Кармен достала из машины аптечку и бросила Марцелу.
— Держи.
Каин оставил ему мобильник.
— Можешь скорую вызвать. Как вернёшься, семью обнять не забудь. Да, и ещё кое-что.
— Что?
— Ты нам ничего не говорил, Марцел. Свали всё на своих дружков, с них всё равно уже ничего не спросишь.
— Точняк, — сказал Марцел, потушив окурок о камень.
Когда они вернулись к Тойоте, Кармен спросила:
— Тебе обязательно было говорить про расчленение?
— Это репутация, Кармен. Сначала ты работаешь на неё, потом она на тебя. Раз уж все считают нас полными психами, то стоит этим воспользоваться.
— Но Виктор не сделал бы этого?
— Как знать… Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться.
* * *
В казарме царил переполох — «Дельта» проверяла оружие и складывала оборудование в парашютные рюкзаки. По телевизору показывали разгон очередного митинга католиков, живущих коммуной на окраине Офенпешта. Полицейские в полной защитной экипировке барахтались в грязи, тонули, вытаскивали застрявших товарищей и снова тонули, пытаясь добраться до протестующих. Католики показывали им неприличные жесты, трясли плакатами и забрасывали комьями грязи. Среди них затесалось несколько ирредентистов[1], размахивающих картами объединённой Лейтании.
— Пробойник взял, Грязный? — спросила Альма.
— Конечно.
— Заряд проверь.
— Уже. На пару-тройку раз хватит, а больше и не надо.
— Почему новый кристалл не заказал?
— Нету их, опять какие-то проблемы с поставками.
— Вик, нам срочно нужно кабельное, — сказал Девятка. — Можно было бы тот сериал посмотреть, как его там… забыл. А, «Блудопешт»!
— И кто его оплачивать будет? Ты, что ли?
— Вскладчину. Скинемся всем взводом и проплатим.
Виктор закатил глаза и пощёлкал языком.
— Хорош шланговать, займись делом.
— А как же забота о личном составе?
— Заботиться надо об оборудовании и технике. Они денег стоят, а ты у нас одноразовый.
Он обернулся.
— Что у тебя с лицом, Кармен? — спросил Виктор.
— Парковочное место не поделили. А у тебя?
— Таким родился, что поделать. В лазарете были?
— Только что оттуда.
— Надеюсь, сотрясений ни у кого нет?
— Нет, — ответил Каин и тут же продолжил: — Потому что сотрясать нечего. Именно так.
— Заметь, не я это сказал.
— Играю на опережение.
— Всё правильно делаешь.
— Ты узнал что-нибудь про Николау Мареша? — спросил Каин.
— Пока нет, — Виктор достал мобильник и начал набивать сообщение. — Скоро выясним, милашка Регина нам поможет. Но это подождёт. Собирайте барахло, отправляемся через пятнадцать минут. Своё мы уже собрали, агенты Квантрейн закинут всё в самолёт, по пути распакуем и вооружимся.
Девятка поднял голову.
— Куда закинут? Ты ж говорил…
Подкравшийся сзади Скарт всадил шприц ему в шею и нажал на поршень. Девятка закатил глаза и начал заваливаться набок. Сицеро уложил его на койку.
— Фух, успел. Зря ты его напугал без предупреждения, Вик.
— Надолго вырубил? — спросил Каин.
— На пару часов. Хорошее средство, разъярённого слона угомонить может. Единственный минус — придётся тащить его до самолёта.
— Ты этим и займёшься, — решил Виктор.
— Опять, что ли?
— Снова, Грязный, снова. Не переживай, Сицеро поможет.
Пискнул пейджер.
— Вы ещё тут? Хватайте манатки, ждать не буду. По крайней мере, тебя, Каин. Для Кармен сделаю исключение.
— Твой грязный сексизм выходит за все разумные границы, Виктор.
— Можешь походить по плацу с плакатом. Может, найдёшь единомышленников.
— Протестантизм — это не про протесты.
— Ага, это про унылый конформизм и церковную кормушку с кровью. Я в курсе.
* * *
Снаружи их уже ждал фургон местного парашютного клуба.
— Как обычно, легенда у нас на высоте.
— Добро пожаловать на борт, — сказала Регина.
— Могла бы не облачаться в такой обтягивающий наряд.
Регина надела красный виниловый комбинезон с серебристыми вставками и шнурованные сапоги на толстой подошве.
— Это специально для тебя. А то слишком уж невесёлыми были последние дни.
— За это я тебя и ценю — не даёшь упасть моему боевому духу. И не только ему.
— Можешь заправить свой дух за ремень, если ходить мешает.
— Ты сама доброта.
— Залезай, потом пообщаемся.
Регина обратила внимание на Кармен.
— Что у тебя с лицом?
— Порезалась во время бритья.
— Охотно верю, мой бывший муж тоже так говорил. Как оказалось, он шлялся по кабакам и трахал шлюх.
— Семейная идиллия, — понимающе сказал Виктор. — Надо было с ним спать чаще.
— Он мне разонравился и получил долгую череду лишений. Только и делал, что ходил в тренажёрный зал, на массаж, сидел в баре с друзьями и тратил мои деньги. А когда был дома, то больше интересовался футболом. Если бы я хотела жить с тупым ленивым ублюдком, могла бы и кота завести.
— Я вообще не представляю, как рядом с тобой можно находиться дольше пяти минут.
— Тебя только на пять минут хватает? Я разочарована, Виктор. Ни одна нормальная женщина не сможет кончить при таком раскладе.
— Зря говорят, что бабы после замужества опускаются. В твоём случае это в обратную сторону сработало.
— Это ты ещё мои счета от психотерапевта не видел.
— Представляю… Куда муженёк-то делся в итоге?
Регина пожала плечами.
— Не знаю. Я его вышвырнула и подала на развод. С тех пор больше не виделись.
[1] Ирредентизм (от итал. irredento — «неискуплённый; неосвобождённый») — политика государства, партии или политического движения по объединению народа, нации, этноса в рамках единого государства.
Только верой VI (20)
Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его
Евангелие от Луки, 21:20
Около самолёта их ждал инквизитор Фалуди. В отличие от Регины, он не скрывал свои регалии и щедро обвешал ими мантию.
— Зачем ты притащила сюда Зассыху? — поинтересовался Виктор. — Он же нас до смерти бровями задвигает.
Чрезмерно активная мимика Фалуди бросалась в глаза даже на значительном расстоянии. Казалось, что его брови, лоб и щёки живут отдельной жизнью, двигаясь в постоянных противофазах. По слухам, от продолжительного общения с Фалуди можно было слегка тронуться.
— Если сможешь отшить его — буду благодарна.
— Ты просто мастер сваливать на других свои проблемы. Вся надежда на то, что Бог дарует мне терпение.
— Просто ты удачно под руку подвернулся. Так что страдай и не жалуйся.
Регина вовремя отошла, ловко избежав общения с Фалуди.