Крий прервал ход размышлений, обуздав мысли, и дал возможность жару гнева затопить себя, при этом не притупляя логику.
«Пусть ведет меня истина железа», — пробормотал он про себя.
Что-то царапнуло по шлему. Он замер. Изготовившись к действиям, напряглись мускулы. В районе шеи зашипел газ. Щелкнули затворы, и с него сняли шлем. В глаза хлынул свет, ненадолго затуманив взор; затем зрению вернулась ясность.
Его взгляду предстало широкое лицо: гладкое, мускулистое, загорелая кожа, покрытая шрамами. Перед ним был один из лучших воинов Императора, космодесантник. Посреди головы воителя тянулась полоска коротко остриженных волос, темные глаза, не моргая, смотрели на Крия. Крий тоже смотрел на него — линзами цвета индиго, вживленными в лицо между усеянной шрамами плотью и хромированным керамитом. Оказалось, что сидит он на троне посреди выложенного камнем зала. Тело опутано цепями, соединенными с наручниками на запястьях, крепящимися к скобам в полу. В гладких черных стенах, отражая тусклый свет люмосфер, сверкали кристаллы. На стенах висели знамена, их золотые, черные и багряные полотнища обгорели и были пробиты пулями. Куполообразный потолок над головой украшала черно-белая мозаика — эмблема, изображающая сжатый кулак.
Космодесантник, который снял с Крия шлем, носил желтые доспехи, и на плече у него тоже была эмблема — крест. При виде его спокойной неподвижности Крию вспомнились изваяния у могил павших героев.
«Имперские Кулаки, — догадался он. — Преторианцы Терры. Само собой».
Легионер Имперских Кулаков отошел назад, и Крий увидел того, кто стоял поодаль, молча наблюдая происходящее: поверх доспехов он носил белый плащ с черным крестом, рука покоилась на рукояти вложенного в ножны меча. Взгляд Крия не дрогнул, встретившись с суровыми холодными сапфировыми глазами.
— Милорд, как быть с доспехом? — спросил возвышающийся над Крием космодесантник. — Активировать?
«Это Борей», — решил Крий. Так его называл тот, второй.
— Я бы не стал, — заметил Крий и посмотрел вверх. Борей встретился с ним взглядом и чуть заметно нахмурился. — И, будь я на твоем месте, я бы лучше и цепи оставил.
— Что?
— Потому что если ты это сделаешь, — спокойно продолжал Крий, — я убью вас обоих.
Борей посмотрел на безмолвного товарища, затем снова перевел взгляд на пленника:
— Да ты вообще…
— Да, я знаю, кто он, — рыкнул Крий.
— Не хочется мне думать, что ты предатель, Железнорукий, — произнес второй легионер Имперских Кулаков.
— Предательство… — медленно выговорил Крий. — Скажи, если бы тебя заточили под горой, заковав среди истинных изменников, какие бы мысли ты вынашивал в темноте? Что бы ты призывал на головы тем, кто тебя туда засадил? — дернулись фокусирующие глаза кольца. — Если бы на моем месте оказался Сигизмунд, Первый капитан Имперских Кулаков, что бы думал он?
Сигизмунд прищурился:
— Я бы раздумывал о том, как лучше сослужить службу Империуму.
— В самом деле? — усмехнулся Крий.
Сигизмунд сделал вид, что не слышал, затем сказал:
— Теперь, когда мы находимся за пределами Солнечной системы, я уполномочен лордом Дорном передать тебе его приказ.
Крий медленно покачал головой, не сводя глаз с Сигизмунда:
— Моим мечом повелевает только мой примарх и Император. Ты не тот и не другой. И Рогал Дорн тоже.
Гнев исказил лицо Борея, будто высеченное из камня, и он ринулся вперед. Пальцы сложились в кулак:
— Как ты смеешь…
«Горячий, — отметил Крий. — Весьма горячий».
Но Сигизмунд оказался быстрее и положил руку на плечо воина.
— Успокойся, Борей, — проговорил лорд Тамплиеров. Борей посмотрел на командира, и в этом взгляде что-то проскочило меж ними.
Крий открыл было рот, чтобы заговорить, но первым сказал свое слово Сигизмунд:
— Феррус Манус мертв.
Эти слова Крий услышал. Отметил, что мозг их проанализировал, и значение их растворилось в нем. Но он… ничего не почувствовал.
Прошло какое-то время, но опять — ничего. Он не ощущал ни доспехов, ни пульсации крови в членах, ни боли закороченной аугментики. Лишь стремительно навалившуюся тишину и чувство падения, словно во вселенной отверзлась дыра, которая поглотила его. Он падал вниз, и над ним и под ним была пустота.
«Феррус Манус мертв», — крутилось у него в мозгу.
Где-то из глубины воспоминаний всплыло неулыбчивое мрачное лицо.
«А ты кто такой?»
«Я Крий. Первый вексилла Десятого легиона, — в горле пересохло, и он сглотнул. — Я сын твой».
«Так и есть», — отвечал Феррус Манус.
— Как же так? — услышал он собственные слова.
Сигизмунд по-прежнему смотрел на него совершенно бесстрастным взглядом. Ответил:
— Он пал во время контрудара на Исстване.
— Когда?
— Точно неизвестно, — отвечал Борей.
— Когда?
— С тех пор как мы получили это известие, прошло двести четырнадцать дней, — сказал Сигизмунд.
Крий обработал эту цифру. Одна половина его мозга оценивала информацию без эмоций, тогда как вторая — истошно вопила. Напряглись его мускулы. Скрипнула броня, лязгнули цепи.
«Они знали все это время. Знали, но молчали и сказали только сейчас».
Он выдохнул, подавляя пожиравший его жар, чувствуя, как к нему возвращается подобие контроля. Имперские Кулаки наблюдали за ним.
«Феррус Манус мертв». Нет. Нет, невозможно!
«Они знали, но ничего не сказали».
Мысли Крия беспорядочно путались в ширящемся вакууме разума даже тогда, когда с губ будто сами собой сорвались слова:
— Что с остальными участниками контрудара?
— Не знаем, точно нам не известно, — Сигизмунд моргнул и в первый раз отвел взгляд. — Альфа-Легион, Повелители Ночи, Железные Воины и Несущие Слово перешли на сторону Хоруса. Вулкан числится пропавшим. Коракс объявился и доложил, что Гвардия Ворона исчезла, за исключением небольшого, всего из тысячи бойцов, отряда в тысячу, который он привел за собой.
Крий кивнул. Чуть раньше эти новости потрясли бы его. Теперь же оцепеневший разум просто принял и обработал информацию. В ушах звенело. Попытался сглотнуть и обнаружил, что во рту жутко пересохло.
«Феррус Магнус мертв… Он найдет способ вернуться. Ведь он — Горгон, он — само железо, не может он умереть».
— А мой легион?
— Неизвестно. Быть может, кому-то удалось уцелеть в кровавом побоище. Возможно, некоторые не успели добраться до системы Исстван. Не исключено, что их там еще много осталось, — Сигизмунд выдержал паузу, затем на шаг приблизился к Крию. — Именно этого хочет от тебя лорд Дорн — чтобы ты разыскал как можно больше братьев.
«Крий, лорд Хадорана и воин Крестоносцев. Феррус Манус мертв… Он нас подвел. Разорвал связь железа. Пал и оставил нас одних».
— И что потом?
— Привести их обратно на Терру.
— Чтобы выставить их последним рубежом, — тут Крий услышал отзывающуюся в собственном смехе пустоту. — Горсточку смельчаков против надвигающейся бури?
— Верно, — проговорил Сигизмунд, и Крий разглядел нечто в синих глазах легионера Имперских Кулаков — сполох чего-то мрачного и неясного, словно промелькнувшая в дыре тень. — Согласен ли ты попытаться?
Крий отвел взгляд. Глаза щелкнули, переключившись на сковавшие его цепи, подмечая каждую отметину, оставшуюся при ковке. Пахло холодным камнем, машинным маслом и доспехами.
«Феррус Манус мертв…»
Он вновь взглянул на Сигизмунда и кивнул, и тот вынул из ножен меч. Крий заметил, что цепь на запястье храмовника соединяет руку с оружием. На клинке вспыхнула молния, и Крий секунду видел ее отблеск в глазах Сигизмунда. Затем меч устремился вниз, и сковывающие пленника звенья со звоном рассыпались.
Борей включил контрольный механизм на запястье Крия, и тот ощутил, как покалывает позвоночник от полного соединения с доспехом. Он медленно встал, тело и доспех пока действовали неуклюже. Взглянул на сковавшие запястья наручники. Подошел Борей с бронзовым ключом наготове, но тут Крий понял, что тогда промелькнуло в глазах Сигизмунда. И отмахнулся от Борея, лязгнув обрывками цепей по доспеху.