... Блужда-а-ать одному-у нельзя, наивные кости, скрепки, иглы... Убе-е-ей... Смерть...
Шепот в ушах, позади, снизу, а точнее всюду. Топот лёгкого шага, сыплется земля в бездну под ногами. Чёрная дыра, пространство между промежутками.
Гарри шёл, постоянно спотыкаясь, махая руками, раскидывая по сторонам тяжёлую пыль. И вот он, старый дом, кто-то в нем стоит за старым стеклом в ржавой раме.
"Кто здесь? Почему тут настолько темно, что я не вижу собственных пальцев близи, буквально касаясь своего глаза, поднимая веки и медленно, точно не веревки марионетки, перемещаю ее. Нет. Ее просто нет. К чему эти старые фрески, вбитые в стены и на них, на всех, просто картина. Девушка, молодая, примерно возраст сказать не могу, но явно, где-то раньше видел, был знаком. И просто у нее нет имени, лишь подпись автора, того старого художника; он мазками набросал силуэт, а глаза, их нет, как будто просто украли. Долго пытался понять одно, но ее лицо; очертания есть, выпуклость бледного овала, распущенные короткие волосы, их подрезали… Аккуратно, под углом в мельчайшие сантиметры, сделали меньше. Другой портрет рядом, одни глаза, нос в левом углу, ближе к деревянной рамке, покрытой паутиной. Как же здесь душно!
… Гарри… Га…р…ри
И ах да, еще этот голос в голове. Капля разбилась об пол, но не в этом суть, со мной кто-то заговорил. Шел, иногда спотыкаясь о камни, забыв про размеры полов, врезался носами в края, искал едва заметные следы, мелкая насыпь, забились песчинки в ботинки. Не дает покоя этот разговор со мной внутри души, куда-то тянет вбок, а сейчас все так же вниз. Картины на стенах напоминают странные фрагменты, и звук изо рта, такой знакомый, как будто обернись…
И я это сделал и увидел ее, призрак. Щеки впали; глаза маленькие, черные, ехидные. Хихикает и испаряется. Появляется рядом, укусила за ухо, отобрала половину хрящика и взрывом исчезла. Где-то я видел ее, где-то очень рядом, возможно даже за ручку и дальше было… Нет, не помню! Слишком сильно вибрирует голова. Надо прилечь, может, пройдет. Так, значит, я должен проснуться и здесь все будет светло, уютно. Как раньше, когда-то…
IV. | Глава 4.|
«Фух, я проснулся. А почему так темно? Получается, хотел, чтобы было хоть чуточку светлее и нет, не могло это стать на мою сторону и показать для меня это ничтожное счастье. Придется опять бродить по этому дому, искать интересное, а в итоге, это все будет сном. Ведь так!
… Ай, как же больно смог себя ущипнуть. Значит все нормально, можно горевать и идти дальше. Хотя стоп, вот что что, а пускать слезы явно не буду, и вообще, это поведение не для…
Кто здесь? Мне послышался смех со второго этажа, такой пронзительный, неприятный.
… Гарри… Га…р…р…и
Опять зовут, но это не к добру. А почему, что такого натворил?»
Под ногами противные черви, как будто их специально привезли сюда. Большие жуки и желчь, запах гнили, ботинки вязнут в дырках.
«Что это? Почему под ногами у меня череп и как я умудрился наступить на него, прям четко попав в глазницу. От увиденного пробежало множество сотен мурашек и ничего не изменилось, они это форму без жизни не спугнули. А дальше, нет, не скажу это сочетание слов в числе двух, но как, как у меня под ногами могла появиться дорожка из этих дряхлых сыпучих костей. Табличек… не одной, но идти следовало бы прямо, если конечно не налево.»
И сквозь хруст под ногами приходится идти вперед. Конечно, такое ощутить, но… свисающие липкие нити по замшелым кирпичам, могильный смрад и цветочный аромат сада, он где-то рядом. Прямо за поворотом лестница наверх, а под ней дверь, торчащая вила, и замок, точно его никто не открывал.
«Может, это специально для меня? А вдруг. Вот подойду, открою. И… по любому получу приз, большое денежное вознаграждение, жену, только уже нормальную, без ерунды в голове и джина в самоваре. Хотя смысл в чем, если я не верю в волшебство, а так же в то, что за этой дверью меня невероятное лежит, и обязательно ждет меня. Пфф, чепуха. Не более задорного рассказа для школьника, который испугался, мамы и за плохую его оценку … Кхм, ночью… за…ним…придет…
А-а-а! Это что?»
Позади, ближе к не зашторенному окну, но все такому же темного, с синевой с улицы, стоит торшер. Время его появление в этом мире трудно узнать, но что там делает голова. Прям на нем. Она…
«О нет, пустой череп с волосяным покровом… как у меня… глазницы… челюсть… Она пошевелилась и щелкнула!»