… Приятно, конечно, но можно ближе, я спать серьезно хочу…
«Я знаю это, но позволь сказать еще буквально триста слов. У тебя будет с ней все, и дети, маленькие, бегающие по полу, и ты, такой хороший отец, уж лучше тот, кем был твой для тебя. Вырастишь вместе с ней их, но знаешь что главное, такого еще точно не встречал. Возможно, душу вложить в эти слова серьезно трудно, возможно, ты больше жив, чем думаешь сам, но прости меня, таких, как ты с ней, я нигде не встречал. Без лишней хвальбы, и прочего, что может казаться лишним… Позволь сказать последнее. Ты дорог ей, как никто другой, и без тебя не стало б той, что глядя на тебя влюбляет, но ты, эх, какой же ты наивный. И нет, я не ругаю тебя, это очень даже хорошо… Просто будь счастлив, когда сбудутся слова и не забывай, кем был и кем стал. Последнее время очень часто вспоминаешь тот день, когда лежал убитый собой во дворе на скамейке, извивался на столе ужом после рабочего тяжелого дня, а она рядом держала тебя.»
… А последнее? Ну же, скорее…
«Ты был всегда для нее тем, кто мог разрушить мифы. Ты…ты, у меня нет слов, перехватывает дыхание. Эти бабочки, они такие красивы, а вы на них похожи. Она это точно прочтет, и знает, что именно она та самая, заплачет вновь, покажет маме, и вместе будут долго рассматривать загадочные буквы в словах, что предают им особый смысл. Они поверят, что это все не сон, и много раз ущипнув друг друга, будут просто сидеть. Под глазами намокнет, слегка зашелестит входная дверь… А ты стоишь за стенкой… И все это будущее…»
… У меня нет слов. Давай, прощай, до скорой встречи…
«Пока…»
VI. | Глава 4. |
«Вот вновь, по старому кругу, брел каждый день гулять по запылившимся следам. Каждый раз в одно то же место, где ждут все те же лица. И, знаете, такое трудно осознать, но скоро надоест тут каждый, всяким своим действием отложиться в памяти, но будет тем, что когда-нибудь ты выкинешь и больше не вернешься. Так произошло и со мной… Не счисленные количества раз находил новых знакомых, но не больше года, а дальше по разным сторонам. Кто знал, что так бывает, за много сотен дней, поменять ну прям порядком пять человек, не остановится ни на одном и идти дальше. Было семь, стало десять, позже пятнадцать. В конце всего-то тридцать. И да, они тоже были в то время, когда место неизменно, а жить все же хочется свободней.»
И снова пасмурное небо, таким не видел никто давно. Моросящие тучи на небе, без дождя, уже хорошо. По проспекту, мимо зданий, минуя толпы однотипных людей, Гурт брел поближе к солнцу, но набрел да Аду.
- И снова привет!
- Эх, привет…
- А ты что такая грустная?
- Да не знаю что-то. Вроде и неплохо, а получается хуже некуда.
- Что так?
- Да, немного поссорилась с парнем.
- Это почему же?! Что такое произошло? Расскажи, если, конечно, ты можешь.
- Разумеется, могу, но не знаю как объяснить подобное… Мы вчера гуляли как обычно, тебя почему-то не видно было. Хотела тебя найти, да и Эндрю был не против втроем погулять. Сам звал.
- А что пошло не так?
- Мы одевались и вдруг что-то щелкнуло. Уже не помню что, но он отказался идти.
- Эм, может, я во всем виноват?
- Нет, что ты. Вовсе не ты. Говорил, что когда одевался, а я была занята, он в одном мокром носке упал и ушибся головой. Думаю, сотрясения нет и удар был не сильный, но всего скорее, это просто его мгновенно разозлило.
- И поэтому он решил остаться дома?
- Да…
- А ты?
- Ну, рядом с ним села, долго смотрела на него, как он спал, и ушла к себе домой.
- А там как дела?
- Такое лучше не спрашивай. Не люблю обсуждать это с малознакомыми людьми; а хотя, ты ведь сам знаешь.
- Кстати да, ты права.
- Ну вот.
- А сейчас куда пойдем?
- Я не знаю. Давай по бутылочке холодного пива и пойдем прогуляемся.