- Серьезно?
- Конечно, же да, как по другому? Говорю, порой твой взгляд вдыхает новую жизнь в меня, и я становлюсь той, в которую сложно поверить, но легко влюбится. Трудно представить, как мне удастся, снова улыбнутся всем, ведь тебя так долго не будет, но я точно запомню, как познакомились. Тогда видела каким-то страшным, способным обидеть меня, беззащитную и не жалеть нас, тех, кто так низко ходят возле, и нет. Никогда не захочу запомнить вечера, когда твой голос подобен ветру, приятный, быстрый, но такой приятный, что хочется сидеть с тобой. Прости, может быть, я плоха для тебя и притягиваю зря, а так, что может быть лучше тебя. Задавала вопрос часто, хотелось найти ответ, что ты не тот, кто может жить, и ты опроверг мои предубеждения.
- А может все же хватит так плохо думать о себе? Глубоко уверен, что ты прекрасна, когда вокруг очень много плохих. Я так устроен, что не могу общаться с людьми, если они мне противны, а ты вот, рядом со мной. Прости, может я не тот, который любит делать многое с другими, а зачем нам тут с тобой эти глупые извинения, и без них все хорошо. Давай просто попрощаемся как близкие брат и сестра, забудем то, что километры могут разрушить первозданность всего вокруг и будем рядом настолько сильно, что завтра взорвется дом, смерч унесет многие жизни и по радио скажут: «Это самое настоящее, ведь другого еще не известно!»
- Да, это будет лучшее в нашей незабываемой истории, когда мы будем друг другу тем самым алмазом… Ну все, успокаивайся. Тебе вон еще в машине ехать к себе.
- Как тут можно перестать плакать, если мы расходимся с тобой, возможно даже забудем друг друга, но нет, я не позволю этому воплотиться в реальность. Привезу тебе что-нибудь ценное, и вновь мы будем с тобой как сейчас, только позже.
Все так же быстро бежит время, как будто завтра будет день, закончится рассвет, наступит мгла и мир поглотится в сумрачный прах. Развеем все, что как-то может повлиять на нас и после этих дней, мы поприветствуем рассвет. Во всех его ярких тонах, что на фон уходит день, мы поспешим прийти домой, где все нас ждут, согрели чайник, дали плед. За окном забарабанил дождь.
IV. I Мы должны быть рядом. I
«Я всегда знала, что в плацкарте неудобно, но чтобы так… Сегодня меня ждет бессонная длительная ночь продолжительностью пятнадцать часов и без малого появлюсь там, где надо лишь завтра; как много вокруг разного, сильно непривычного. Возможно, смогла бы уснуть, упершись в стекло, которое будет бесшумно вибрировать оглушающим треском в ушах, на лице. Может быть, стоило прилечь, поставить звонок будильника на три часа и вставать до гребанного рассвета; ведь нет же, мне проще уткнуться в окно. Сильная тряска, временами увеличивалась от «пьяного» качения вагона из стороны в сторону, развивая большую скорость. В этом есть что-то хорошее, но как же надоела слева полоса», - так в сонном бреду нежилась Ада.
«Утро выдалось не лучшим, от которого до сих пор немного болит голова. Мысли не могут собраться в одну кучу, а там все так же мелькают деревья. Временами глаза смотрят вперед, пытаются уловить нужные мысли, и хочется чего-то другого; волнует лишь желание приятного, и многое кажется уже давно лишним. Некое множество и всего лишь четыре полосы рельс в сторону моего движения, а еду мимо уходящих вдаль глубины деревенских домов. Голова едва расколота, все напоминает то время, когда старый ржавый поезд меняют на новый и все остальное так же подлежит переменам.
Это рыжий друг, он такой грустный, ведь его меняют, и что-то все равно остается прежним, неизбежно скатиться вниз со стремительной скоростью, разобьется вдребезги, как мысли поэта, будучи ничем, которые, измеримы лишь с кратким вздохом и слоем пыли на пожелтевших строчках вчерашнего стиха. И, может, вообще, после этого я захотела бы написать такое, после чего мир моих романов, сплоченных в одно целое, станет большим, чем те мысли, которые могли сложиться из давних переживаний вырасти в … А впрочем ничего не изменяется. Хоть я и вдали от дома, чувствую хорошее состояние. Спокойствие из дня в день, а вместе с тем небольшая доля другого, более безобидного. После звонка родных и оживленного разговора в течении часа стало немного, но скоро я приеду… Все должно быть хорошо.»