| Мы никогда не были вместе. Глава 10. |
«Я всегда верил своим словам, особенно произнесенным в трезвом уме; но, когда уходит, забыв закрыть за собой дверь, очень дорогой человек, тебя охватывает пьяное забвение и лучше хрустальной рюмки с холодным обжигающим алкоголем ничего не связывает речь. Можно долго в итоге разговаривать с людьми, искать искреннего понимания, а по истечению терпения просто закрыться вовнутрь и закусывать дальше, пока не сдался…»
Часто бывающее и постоянно приносящее удовлетворение, но редко истинно хорошие последствия царили неким абстрагированным ощущением в голове, пока щелчок резко не громыхнул. По памяти приятные и невнятные…
Сухость, охватывающая гортань вместе с горьким жжением. Глоток. Вниз стремительно потекло теплое чувство и разогрело душу, растянуло осязание конечностей, ослабило нервы и все стало намного легче обычного. Медленное движение, работа головы со мнительным ощущением обычного постоянного. То влево, то вправо, чуть назад и шаг приобретает характерную неординарность, вялость, сонливость. Это серьезно приятно.
«Голова! Дай покоя; только подарок душе, расслабление и тавтология для себя… Влететь с ноги в солнечное сплетение, изображать сонное мощное и грозное животное после спячки, рычать чем-то непонятным из груди…»
Сквозь сухие глаза, которые сильно хотели намокнуть, но не могли, проходили тяжелые тленные страсти, иссушающие непонятное желание – позвонить любимой маме и сказать так много, что стало бы очень легко; терпение подарит лишь колытость в душе, проще не станет… В ответ на экране засветился знакомый номер телефона.
- Что-то случилось?
- Нет…
И в этот момент, с тем самым сильным потоком, который мучал меня, вырвался всхлип, тихий вздох.
- Знаешь, у всех бывает такое, что становится не по себе, и резким взмахом рукава вылетает непонятное…
Я так жалею, что сейчас это возникло внезапно и при этом удержать молчание звонкой монетой, ударившейся о стол за очередной бокал виски с шоколадом… Как мне стыдно, что не ценил любовь. Ведь все мы хотели бежать с квартиры, захлопнув громко дверь от дома; только поздно приходит понятие, и, лишь вспомнив свои дни в пиксельном зеленом обмундировании. Сколько пришлось осознать и много выше сказанного примитивно обычного…
Я видел много разных людей, и они так сильно тошнотворно влияют как очередные дольки лимона после рюмки.
- Ты опять пил?
- Мама, прости, я не удержался. Умер один из самых лучших людей на земле и такое переносить очень больно. За все время вдалеке от дома скучал и после хотел лишь обратно. Никогда бы не стал обсуждать там всех находящихся, но с ними стало понятно, как надо жить по-настоящему.
- Я не пойму тебя.
- Самому тоже как-то не в намек, как со связанным языком вообще можно что-то лепетать; просто без принуждения, вспомнил те драгоценные дни и огорчился; очень неправ. Мы обязательно все вместе все исправим. И мне не привычно сознаваться в этом, слишком трудно. Так много просажено дней, а я ни на шаг не захотел стать ближе к мечте, и так сильно хвалился умением, якобы ярким талантом. Сплошь каждые дни только музыка, прогулки вхолостую по городу и наполненные бессмыслием; мягкая жажда радостных редких моментов. Потом я вспоминал как редкие блики, созревшие в голове по разным дням.
- Приходи ко мне, выпьем чашку насыщенного вкусного чая с медом, может даже прохладным хрустяще-сладким тортом из холодильника.
- Родная, прости меня, пожалуйста, я не смогу. Найду день на недели и приду. В таком состоянии не надо тебе меня видеть. Люблю, всем алым живым сердцем; спасибо тебе за все! Спокойной ночи…
- Сладких снов, не забудь прийти ко мне. Буду ждать! ЦЕЛУЮ!
«Мне стало гораздо легче, как будто при жаре в тебя плеснули холодной водой и с плеч испарился пар, к небу с тяжелыми невнятными мыслями… Я все сделал, что от меня требовалось… А как все же дальше неплохо в том дне, после того удручающего события.»
Тишина, долгое напряженное молчание и больше нечего. Ветер завывал, кидал в открытые окна ранним летним потоком и охлаждал тяжелый душный воздух. Графины с апельсиновым соком и гранаты, такие сочные, с ярко-желтым бликом на округлой темно-бордовой форме; постоянно шевелящиеся шторы бежево-серого оттенка, солнечные лучи на полы; напротив пластиковые рамы с вычищенными стеклами окон, испытующие взгляды напротив…