- Да просто. Она заболела, а за ней и я сам.
- Весело у вас. Ах да, я бы не позвал вас гулять, если не два месяца ваших отношений... "Обещай, что мы будем вместе... Если только не поссоримся... А ты выйдешь за меня?... Все ссоры будут незначительны и в принципе да... Обещай на мизинчиках..." И тогда вы скрестили пальцы.
- Эх, а вот здесь...
- Вы стоите бледнее цвета штукатурки. Боль в горле, наверно, сильно скребется, а водопады... с подтёками. Платок не нужен?
- Спасибо, но нет. И так все в принципе хорошо.
- Поход в бункер, полный темноты и страха, который сам придумывал голоса шорохи и тень кривой ржавой балки с гвоздями, затопленные полы под шершавой доской, грубые ветки, пустые жестяные банки, мутная вязкая сырость, скользкие каменные ступени, летняя прохлада... Помните?
- Ты тогда не зашёл. А когда все-таки смог, то неприятно порвал брюки цвета хаки. Вышел и больше не двинулся с места. До подъезда бежали, а под крышей прятались от дождя. Горячие пирожки... Вспоминаете?
- Да, да, помню. Хорошее время было...
- Я слышала, ты опять общаешься с Кэрри?
- Адель, ты серьёзно?
- Марцелл, а как иначе...
- И зачем? Давай я тебе девушку найду? Забей на неё...
- Подожди. Мне кажется, от любви отказаться тяжело и этого не хочется никому. А ещё ду...
- Стой, может, подумаешь?
- Нет, все уже решил... Мука это одно, а счастливым сделать себя только я сам могу.
- Знаешь, ведь это может плохо закончиться.
- Жизнь одна, и достаточно хорошая вещь, но никто радости не обещает. А хочется. И буду идти до изнеможения.
- Делай, как хочешь, не нам советовать.
- Может, изменишь мнение?
- Нет.
Они ушли. Холод, пронизывающий вечер, чернота звёздного неба, гул машин, скрип тормозов, запах люминофора фонарных столбов... До зимы два месяца. Гарри медленным неторопливым шагом двигался, смотрел под ноги, над головой, и слушал музыку в наушниках, плотно воткнув в ушные раковины...
Далеко впереди шли недавние собеседники, бурно обсуждали сомнительное. Он мимолетно окинул взглядом и прошёл дальше, а Марцелл уже яростно кричал и ругался с красными пятнами на щеках. Любовь, говорите...
* * *
Серая футболка, отдающая белым всплеском на фоне разбрызганных сумерек, черное стекло "Тентадора", горький запах перегара, оттеняемый запахом то ли "НЗ", то ли "Филипп Мориесса".
- Привет, Гарри! Я очень сильно скучала и хочу поговорить с тобой...
Прилипла и не отходит. Вроде бы хочется свободы, и поздороваться с другими, но не отталкиваешь, а сильнее обнимаешь.
- Пойдём на качели присядем.
- Пошли...
Редкие прохожие, спешащие домой. Прохлада. Рано стемнело. Осень однако на улице...
- Знаешь, я два дня успокаивала себя. И сегодня не смогла...
Влажные мягкие щёчки, мокрые глаза... Эх, что у тебя опять не так.
- Мам-ма отправляет меня учится в колледж, находящийся ну очень далеко от этого города... Как выжить, я не зн...
"Хм, вот что-то привлекательного в ней есть. Вот почему это так работает - Ты любил? Да. А почему начали встречаться? Не знаю, просто увидел её слезы и понял, что не допущу этого. И так всегда, человек мне доверяет, а я... Думаю, что нужен, наверное, и что он очень сильно дорожит. Но порой остаётся чувствоть лишь одно - мокрую кофту, грубый порошок и гнев на себя за неумение отказать... Прям как тряпка, об которую беспристрастно вытерли подошву и размазали скользкую харчу... Противно? Да, очень..."
- Что делать? Меня не будет здесь четыре года... А ведь буду скучать сильно, очень. По тебе... Как я же я тебя люблю.
- Как друга или парня?
- Как самого лучшего и дорогого мне друга.
"Это же невероятно... Хоть кто-то ценит меня по-настоящему. А не принимает как должное... Стоп, почему я хочу поцеловать её?! Это же ненормально..."
- Обещай, что когда приеду на Новый год, ты не забудешь про меня.
- Обещаю
- А ты писать будешь?
- Да
- Точно, точно, точно?!
- Да, точно.
Она прильнула к плечу и раскатисто заплакала на весь двор до конца вечера.