- Оксана...
- М?
Ее ладони приглаживают мои волосы, а пальчики чешут кожу головы и хочется замурлыкать, как кот, но что-то сдерживает... Это реальность, жизнь, что вокруг нас.
- Зачем ты здесь?
Приподнимаю голову и смотрю в ее глаза. Терпеливо дожидаюсь ответа.
- Сама не знаю. Потянуло.
- Как нашла?
Она ухмыляется, отводит голову в сторону и начинает еле слышно говорить, а я прислушиваюсь. Слушаю внимательно. Соображая в голове, кто из друзей рискнул на столь смелый шаг и может получить непросто звонкую оплеуху, но хук справа.
- Это до банального смешно и даже покажется неправдоподобно. Но совершенно случайно.... Я гуляла и увидела тебя...А потом. ... Послушай, - она переводит взгляд на меня и в упор глядит. - Я не знаю, что со мной происходит, но тянет меня к тебе, Андрей.... Я, видимо, сошла с ума.
- Это правда...
Приподнимаюсь на руках повыше, ложусь рядом с ней и предлагаю переложить голову на мою руку, что она послушно исполняет.
- Спи. Завтра поговорим.
- Хорошо, - отвечает мгновенно и утыкается носом в мою шею.
Засыпает, едва успев закрыть глаза. А я все рассуждаю... Что могло привести в этот «бомжатник» такую женщину, как она?
Слушаю ее размеренное дыхание и бросаю взгляд на ее - спящего ангелочка.
Бог, может быть это твои проделки? Или господин случай? Не знаю, ни на один вопрос не найти ответ.... А сейчас спать. Впереди серьезный разговор за жизнь, а нам есть о чем поговорить, как и есть смысл остановить эти не ведущие ни к чему странные отношения и встречи определенного характера.
Глава 10.
Глава 10.
Яркий свет слепит, но пробуждает. Один. Просыпаюсь совершенно один, будто ничего и не было. Мне. Просто. Приснился. Сон. Однако смятые простыни и запах, ее запах, говорит, что это не видение, а реальность. На столе завтрак и записка «Прости, что вторглась в твое личное пространство. Но я , правда, по-другому не могла. Оксана.»
- Оксана, Оксана, - вполголоса.
Хочу курить, сильно хочу. Тянусь за начатой пачкой, вытягиваю сигарету и верчу ту в руках, стоя на одном месте. Я ж поговорить хотел, а она убежала. От меня убежала. Напугалась. Оно и к лучшему, пусть так. Лучше так. У нас все равно ничего бы не вышло. У таких ничего не получается.
Руки трясутся. Нужна доза, очередная доза алкоголя. Снять тремор, забыться и поплавать в прошлом и одиночестве. Я привык к тому соседству. Нам вдвоем хорошо.
На балконе выкуриваю не спеша порцию никотина. Вышел, прям в трусах на мороз. По херу. Зато свежо. А потом греться. Кажется, перед отъездом оставлял бутылочку «беленькой». Хлебну и полегчает. Кому вру? Себе. Себе в очередной раз подаю новую порцию лжи, а самому выть хочется, но я придерживаюсь старых правил из детства «Мужчины не плачут».
Тогда он первый раз меня ударил. Хлестко, по щеке ладошкой. Я зажмурился, и из глаз брызнули слезы. Мне было десять. Мама Лена, родная мама Лена с нами уже не жила. И ухмыляюсь сам себе. Родная... какая она мне родная...? Своих не бросают. И очередная ухмылка. Как же, мать родная, в роддоме отказную накатала, а тут чего-то хочу от женщины, которой всегда был и буду чужим?
Отец гневно смотрел на меня. Пошатывался из стороны в сторону.
- Это ты, гаденыш, во всем виноват. Ты! Ну, ничего, папка у тебя один. Папка тебя не бросит. А ты чего ревешь, что ли? Не надо, сынок! Ни в коем случае. Мужчины не плачут. И ты не реви.
И еще одна очередная пощечина.
- Когда больно не нужно плакать!
И еще одна, уже по другой.
А я пытаюсь сдержаться. Мне больно, очень больно, только не физически, а там, где находится сердце. Как выясниться позже, это самая страшная боль из всех возможных, которые могут быть у человека, которые могли быть у меня.
Прода от 1.04.
Прихожу в себя уже за столом. Передо мной на половину опустошенная бутылка водки из закуски банка маринованных огурцов, гостинец от тетки. Я снова один, окруженный верными спутниками, соратниками моей болезни - тишине, одиночестве и пустоте. Пью сама на сам, заливая не горе, ни проблемы, которых у меня нет, да и не было с определенных времен. Пью без повода. Разводя свою никчемную душу на откровенный приватный разговор о жизни, о которой много чего сказано, о которой настолько все понятно, что становится смешно. Очередная, полная, до дна, не морщась, не закусывая. Подношу огурец к носу и вдыхаю. Достаточно.... А потом, бах. Щелчок. Перемыкает что-то и злость, ярость страшная на себя, на все то, что окружает в этой «халупе», на то, к чему пришел. Одно единственное движение и на хрен все. Вот на полу разбитая стопка, банка, огурцы в маринаде и куче битого стекла, скатерть, частично зацепившаяся за деревянный старый обшарпанный стол. Была белая, чистая память от прошлой жизни, а теперь грязна, вонючая, облитая водкой. Прям, как я, проспиртована. Ненавижу. Себя ненавижу, жизнь свою охрененно заебатую и все то, что тут, то там мелькает, напоминая о том, кто ты есть на самом деле. Кричать хочется, орать, а нетрезвый мозг, трезво оценивает ситуацию. Вызовут дурку и прикроют, скажут белая горячка. Никому не нужны проблемы с соседом - алкоголиком.