- Сашка, убежала, - как-то странно улыбается она. - Вот и не скажи, что ребенок. Ведь не бестолковая все понимает. Даже как-то стыдно.
- Что естественно, то не безобразно, Оксан.
- Угу.
И я наблюдаю с каким-то щенячьим восторгом как на ее щеках появляются ямочки. Хочется целовать, каждый участок ее тела целовать и ловить ее довольные эмоции... .
Сегодня болтает она. Пока болтает она. Потому что, видимо, не в курсе, что ее грешный мужчина решил покаится, излить душу и вылить кадушку дерьма на нее, в ее чистую душу.
- Ой, Андрюш. Уже поздно пошли спать, - предлагает она, тут же поднимаясь из-за стола и беря в руки грязную посуду.
- Ты иди. Я уберу.
Это кажется смешным: мои глупые попытки оттянуть время. Неизбежность близко. И пусть лучше так, чем потом, когда будет хуже, когда к друг другу как клещами, что больно оторвать, что раны с кровоподтеками и долгозатягивающиеся.
Мы лежим в тесноте комнаты, из света только луна в окошко. Лежим и молчим. Я боюсь к ней прикоснуться. Слишком много мыслей в голове, а она толи ждет, толи размышляет: стоит или нет. Однако.... Глубокий вдох. Выдох.
- Первый раз я шернулся, когда мне было... Я не помню, честно, но это были школьные годы. Сначала травка, а потом кто-то из компашки принес тяжелую наркоту. Мне тогда понравилось. Знаешь: все проблемы они будто испаряются, уходят на второй план. Я бежал от своих проблем тогда, потом боялся повзрослеть и посмотреть правде в глаза? Я ужу давно не ребенок, а страхи они остались. Я даже сейчас вроде бы понимаю, что у мня есть сын, что я отец. Ноя плохой отец, потому что когда нас с бывшей супругой посадили, я не задумываясь отказался от сына ссылаясь на то, что с бывшей тещей, его родной бабушкой будет лучше. А сам с каким-то рьяным успехом забыл, что лучшего всего и роднее - это папа. Забыл, как я мечтал, чтобы мой отец бросил пить и наконец-то вспомнил обо мне не как о куске дерьма, что зачем-то появился в его жизни между прочим по его же прихоти, а как о человеке. НЕ делился со мной своими проблемами, хотя это ведь хорошо, но и мои выслушал. Узнал, наконец, что мне понравилась одна девчонка из класса младше, что мой одноклассник Олег Иванченко пытался меня обидеть, а я дал сдачи, а не беспричинно напал на него, как заявил он, что собственно и подтвердила классная руководительница. Я.... Слишком много я и обо мне, а потом это подпись - отказ от сына. Оксана, у меня родительских прав на Лешку. Уже..., - и я замолкаю, потому что вдруг отшибает память, но я отчетливо помню за что меня тогда «сгребли».
Мы молчим. Я потому что подбираю слова, а Оксана.... ПО началу кажется, что она спит, но я старательно прислушиваюсь, нет. Она сбивчиво дышит и слушает. Меня слушает.
- Тогда мы с матерью Лешки сидели на героине. Она сказала, что мы получим свою дозу если примем участие в одном деле. Я сразу начал кричать, на уголовку не подписываюсь. Она, баба шустрая была тогда, заявила, что мне просто нужно вызвать машинку, грузоперевозки по определенному адресу и к тому времени, как она скажет. В тот вечер я был на грани, без дозы чуть больше суток. Колбасило не на шутку. Я потел, чувствовал какие-то странные боли, которых по факту не было, а на деле меня просто ломало. У меня была ломка. Не помню. Все происходило как в бреду, но я помог и нас повязали. Не помню днем или вечером, я был под кайфом....
И она молчала.., снова молчала, терпеливо слушая....
- Но это моя вторая судимость. Первая по малолетке, за разбой. Вышел тогда по удо. Бате хотел доказать, что я есть или это все же был протест, я не помню....
Оксана хлюпнула носом, а меня хватило на гулкое «Прости» и больше ничего.
- Все в порядке. Я хочу слышать дальше, - она шептала рвано дыша.
- А дальше.... Что конкретно ты хочешь знать?
- Как ты познакомился с будущей женой?
Всем здравствуйте! Я вернулась!
Обещание сдержала)) хотя в сроки не уложилась. Извините, депрессия после проверки рвала на части, а эмоциональное истощение усугубило ситуацию. Но! Я очень признательна всем тем, кто дождался. Так что - работаем!
17 (4)
*****
«Мне только исполнилось двадцать, но за плечами был срок, - это то, что я должен был сказать, но язык не повернулся.
Вместо этого в темноте я постарался найти ее глаза. Приподнялся с постели, взял ее за плечо, а Оксана сидела на кровати ко мне спиной, обняв свои колени.