Щиплет, где-то щиплет. Толи там, где сердце, толи там, где глаза, толи и там и там одновременно. НЕ хочу, чтоб он, пацан мой, видел меня слабым и без хребетным, не хочу, чтобы видел мою брешь. Жмурю глаза, так крепко, так сильно сжимаю до комариков, до блесток и боли в глазницах.
- Ты чего, пап?
- Сварка. Без маски приходилось пару раз работать, - нахожусь. - Вот глаза и болят.
А дальше, как и положено в счастливой, пусть и неполноценной семье. Прогулка по ТЦ, кинотеатр, кафешка. Лешка выбирает какой-то модный фильмец, кажется, фэнтези и мы идем в 3D. Зал переполнен, на это и внимания особого не обращаю, потому что на протяжении всего того времени, что длиться кино, не свожу глаз с сына... Ловлю каждую мимику на лице, каждое шевеление губ в радостной, взволнованной или тревожной гримасе, лишь изредка поглядывая на экран, и то с определенной целью - сопоставить. Не потерял ли мой ребенок чувство человечности, которое его родители не могли достойно дать, подать и научить. Мне кажется, что своему чаду ничего не могу привить, кроме как бессмысленно жить и тратить деньги на развлечения.... А в чем вообще смысл жизни?
Гуляем по центру, фотографируемся. Эта привычка стала отличной традицией в нашей типа семье.
- Пап, может все-таки пива? - Спрашивает Лешка, поглядывая на мои трясущиеся руки.
Неловко. Сжимаю пальцы в кулаки и отворачиваюсь в сторону, нужно перевести дух и сообразить, что ответить. Какой же он у меня все-таки взрослый не по годам и наблюдательный.
- Пошли лучше похомячим, сын. Сначала что-нибудь существенного, а там по мороженке.
И идем к одной из кафешек.
- Стол, Леш, пока выбери, - предлагаю.
А он молча проходит к одному из. Вешает куртку на спинку стула, кладет шапку на сиденье рядом и подходит ко мне.
- Все, пометил территорию.
Улыбаюсь. И дальше выбираем. В одном наши вкусы совпадают, мы оба страшно любим мясо. Не задумываясь выбираем свиной стейк средней прожарки, в этом заведении под названием «КrApiVа» мы не в первый раз, с овощами на гриле и сырным соусом.
- Одну «Колу» и кофе черный без сахара.
Девушка приятно улыбается, принимая заказ, и как обычно, желает разместиться по удобнее, в ожидании шедевров этой кухни.
И мы молчим, изредка поглядывая друг на друга.
- Пап, - Лешка задумчив, но серьезен.
- М?
- А почему тебе не завести отношения серьезные, не найти женщину хорошую, родить братика или сестричку? Ты ж еще молод.
Улыбаюсь и щелкаю сыну по носу.
- Умный ты. Сам бы не догадался.
- Я не шучу, пап. Маме тоже самое говорил, но она с этим схлестнулась и вот...
- А ты не боишься, что я не ту встречу? Что вот так же, как мать, а потом ты.....
Смотрю в его сосредоточенные, серьезные глаза и жду ответа, любого, хоть какой ответ, это уже хорошо, главное, чтоб честно.
- Ты ту встретишь, пап. Я уверен. Ты ж любить не умеешь, зато тебя любить будут. Ухаживать, ждать, а ты добрый, ответственный, лялечку родите и все хорошо будет. Понимаешь?
- А если я эту «лялечку» буду больше, чем тебя любить? - вопросом на вопрос.
- Главное, что любить будешь, научишься, пап. А я рядом буду.
И сука, в этот момент орать хочется, кожу на себе раздирать, потому что просит сын невозможного, несбыточного и нереального. Мне одному лучше, без кого-либо. Так надежней, так людей нечаянно не задену, так женщина любая, чем дальше от меня, тем ей безопаснее, потому что со мной нельзя, нельзя с бракованными семьи создавать, а уж тем более с теми, кто является оружием массового поражения при незащищенном половом контакте. Сдохнуть бы мне, как твари подзаборной под этим самым забором, а не землю коптить и людей пугать, отпугивать.
Возвращаю сына домой часам к семи. Целого и невредимого, обнимаю крепко, губами щеки касаюсь. И ухожу.
По дороге до своей халупы, заглядываю в магазин и отвариваюсь, как следует. День рожденье ж у меня. Тридцать четыре....
Глава 4.
Глава 4.
Просыпаюсь от того, что кто-то хреначить по моим щекам. Достаточно грубо. Сквозь сон, пытаясь раскрыть глаза, своим еще до конца не трезвым или совсем не трезвым разумом, соображая интенсивно, закрыл ли дверь, когда вернулся домой. Четкого ответа нет. Зато когда проморгавшись, пытаюсь сфокусировать и разглядеть представшую передо мной картинку. Дима, склонился над моим лицом, лыбится и машет доброжелательное «привет».
- О, с добрым ночером, Дрюнич! Дрыхнешь? А друзей на именины позвать забыл. А мы тут с Илюшей бежали, спешили, херачили по ночному городу друга поздравить, а он нас не ждет. Может и не собирался нас звать? А мы б тебе помогли.
И кидает взгляд на накрытый стол. Недопитая бутылка водки, картошка с мысом запеченные в духовке, мясная и сырная нарезка, «оливье». Скромный стол именинника.