Бэйлс выругался.
— За все время нашего знакомства я ни разу не подумал, что он не подходит для этой работы из-за дерьма с его отцом… до этого времени. Все началось с того, как он врезал тому папарацци. Потом дело с Кронером в лесу. Словно обертка разворачивается… но я не собирался ничего говорить, на самом деле не собирался, пока…
— Погоди. Остановись. — Рэйли прокашлялась, думая, что доза протокола может унять головную боль, вспыхнувшую за глазами. — В целях правомерности тебе немедленно следует связаться с моим начальником, если тебе есть что сказать в отношении Детектива ДелВеччио. Ты был прав, когда начал… тебе не следует говорить мне все это. Я не должна… оказаться в положении, в котором сейчас оказалась, из уважения к нему. Более того, у меня назначена встреча с начальником после этого интервью, чтобы я подобающим образом смогла разоблачить наши отношения моему отделу.
Бэйлс потер глаз и кивнул.
— Я сделаю это… но я подумал, что ты тоже должна знать. Потому что если с тобой что-то случится, я никогда себя не прощу.
На этом Рэйли напряглась.
— С чего тебе беспокоиться о моей безопасности?
Он пропустил пальцы сквозь волосы.
— Понимаешь, я помогал Веку переехать в его дом, знаешь, когда он приехал сюда. У него было полно старых коробок, которые нужно было занести на чердак. Я нес одну из них, и днище порвалось. Гребаные бумаги разлетелись повсюду, я начал собирать их… и он был там. Его файл по несовершеннолетним преступлениям из середины девяностых.
— Что там говорилось? — выдавила она сквозь сжатое горло.
— У него был каждый показатель психотичного, антисоциального поведения. — Бэйлс нахмурился. — Ты знаешь, о чем я говорю, так что я не стану перечислять дерьмо, которое он совершил.
Пытки животных? Пристрастие к поджиганию? Ночное недержание?
— Все они, — сказал Бэйлс, будто читая ее мысли.
— Но он не сделал ничего, будучи взрослым, — возразила она … это был скорее вопрос, чем утверждение.
— Нет, насколько нам известно. И, понимаешь, это беспокоит меня больше всего. Психопаты очень хорошо притворяются нормальными. На поверхности, они такие же… потому что взяли это за обязанность. Что, если отрезок относительного мира и спокойствия до этого момента… все, на что он оказался способен? И настал конец притворству и время показать настоящего себя? Невозможно отрицать, что он сошел с рельсов… черт, ты не стала бы его напарником, если бы все шло нормально. — На лице Бэйлса явно отражался внутренний конфликт. — Или хуже… что, если мы просто не знаем, что он делает на самом деле? Я хочу сказать, что не смог заснуть прошлой ночью… я пытался сопоставить то, что знаю о нем… с тем, чем он может оказаться на самом деле. Если ты понимаешь, о чем я.
Рэйли услышала в голове голос Века: «Я хочу, чтобы для тебя все было идеально».
И он так и сделал. Говорил правильные вещи. Совершал правильные поступки.
Выбросил сигареты ради нее… или, по крайней мере, сделал это на ее глазах.
Она влюбилась в него за четыре дня.
Случайно? Или намеренно?
Но, что это даст ему? Именно он попал под подозрение… только если эта позиция не была спланирована? Она определенно позаботится о том, чтобы выиграть его дело и спасти репутацию… что возымеет большее доверие, чем его собственные действия в этом направлении, не так ли?
— Ты не можешь доверять ему, — послышался голос Бэйлса. — Я узнал это только сейчас.
— Только потому, что он не рассказал тебе о том, что случилось, когда он был моложе? — услышала она свой голос. — И, кроме того, оставить запечатанное дело у себя незаконно.
— Я думаю, он подделал улики. В частности, сережку Сисси Бартен. Чтобы представить Кронера ответственным за убийство.
— Что? — Рэйли не удосужилась скрыть свой шок. — И каким образом?
— Он поднялся в ее спальню, не так ли? В тот день, когда вы ходили к Бартенам. Век сказал, что ты была внизу, когда он это сделал. И он был в помещении для улик вчерашним утром… я поговорил с Джоуи, одним из криминалистов. Он сказал, что Век заходил… и он мог подложить ее тогда.