Спрашивать у следовательницы, нужна ли ей помощь, я ее стал. Девчонка она упрямая и независимая, может отказаться, а потом пожалеет.
Артём медленно обернулся, увидел меня и, скрипнув зубами, спросил:
— Это твой хахаль?
— Мой, да! — выпалила следачка.
Неожиданно, ну и ладно. Отнекиваться от своего нового статуса я не стал — не тот момент. Если девчонке так нужно, можно и подыграть, с меня не обломится.
— Ты чего к ней прикопался, она, вроде, тебе все доступно объяснила, — спокойно пояснил я.
Мне нужно было, чтобы ушёл либо он, либо Курочкина.
Но Артём уже не слушал. Его глаза заволокла пелена лютой неадекватности, порожденной вспыхнувшей и уже основательно разгоревшейся ревностью. В таком состоянии выводить его на диалог было просто бесполезно. Он двинулся на меня, видимо, твёрдо решив выместить здесь и сейчас всю свою злость.
Я церемониться не стал, ударил парня стопером навстречу, выбивая колено и заодно лишая его равновесия. Удар был не самый приятный, а если не рассчитать сил — то до свидания, мениск. Я же ударил несильно, просто чтобы привести мужика в чувство. Артём, получив свое, отступил на несколько шагов назад и захромал на одной ноге.
— Маш, пойди с девчатами мороженое выбери, — со значением бросил я следовательнице, не сводяглаз с противника.
— Хорошо, — закивала Курочкина.
Я взял Артёма за шкирку, проволок пару метров до кабинки мужского туалета и усадил на унитаз. Не давая ему опомниться, влепил как следует пощечину.
— Ты чего творишь?
— Она моя! — зарычал он.
— Твое только то, с чем тебя мамка на свет родила, а девку оставь в покое, — я похлопал его по плечу и собрался уходить. Устал возиться с этим дитём.
Парень был действительно подавлен и какой-либо реальной опасности всё же не представлял. Поэтому на первый раз я сделаю ему предупреждение, надеюсь, хватит мозгов прислушаться. Любовь ведь штука такая — голову срывает запросто. Поэтому, прежде чем уйти, я всё-таки добавил:
— Если ты хочешь отношения с ней вернуть, то не надо её по углам зажимать. Цветы подари, сюрприз устрой, по-хорошему давай как-то. А так, как сейчас, ты ничего не добьёшься. Хотя не знаю, может быть, у тебя цель — раз и навсегда её от себя отвернуть? Если это так, то ты движешься в правильном направлении.
Он внимательно слушал, стиснув губы, превратившиеся в две ниточки.
— Проблем не будет? — строго спросил я.
— Не будет, — буркнул Артём.
— Слово даешь?
— Даю, — выдохнул он, как мне показалось, вполне искренне.
— Ну тогда обожди, пусть Курочкина уйдет, а потом уже и ты выйдешь.
Я захлопнул дверцу туалетной кабинки — если он меня услышал, то посидит и подумает над своим поведением.
Оказалось, что Маша далеко не ушла и ждала меня в коридоре. Не знаю, подслушивала ли она мой разговор с её мужем, да и значения это не имеет.
— Спасибо, Егор, что защитил меня от этого ненормального!
И с этими словами Курочкина потянулась ко мне, чтобы поцеловать. Я подставил щеку, ничего не имея против такой благодарности, но девчонка чмокнула меня прямо в губы.
Пыталась задержать поцелуй, но на людях я не собирался целоваться и убрал губы.
— Я тебе не нравлюсь? — с вызовом и одновременно с надеждой спросила она.
— Давай потом об этом поговорим, — улыбнулся я. — Сегодня я не один, ты не одна, вон муж твой на хвосте.
Конечно, будь мы с Машей одни, все бы было, возможно, по другому. Но у меня обязательства на этот вечер. Я-то пришел не один и всем должен уделять внимания.
Курочкина надула губы, резко развернулась и зашагала к выходу в зал, держа под мышкой свою сумку.
Я её останавливать не стал. Пусть идёт, ведь не только её супругу — самой следовательнице тоже точно будет над чем подумать в ближайшее время.
Я вернулся к девчатам, которые тут же облепили меня с обеих сторон и начали интересоваться случившемся. Я распространяться не стал, только сказал:
— Ничего серьезного, захочет и сама расскажет, а где она? — я огляделся, ища Курочкину.
— Сказала, что у неё срочные дела, и ушла! — пояснила Люба.
Артём как раз вышел из уборной и заковылял к столику, где его дожидался друг.
— Выбрали что-нибудь? — спросил я у девчат.
— Да что-то уже наелись, — сказала Кира. — Тем более, Любе пора домой, если сейчас юбку не намочить, то потом не отстирается.
Я предложил всем вместе проводить Любу до дома. Разногласий не возникло, Люба восприняла предложение, как знак внимания по отношению к ней. Кира, очевидно, сочла это за возможность наконец избавиться от всех конкурентов и остаться со мной наедине.
Мы вышли из «стекляшки». На улице было темно, блеклое уличное освещение дело не спасало. А вот дальше было интереснее. Незаметно и непринуждённо меня под руку взяла сначала Кира, а затем и Люба под другой локоток.