Сделав над собой усилие, я поднялся и побежал к щиту, а щупальце, как будто услышав мои движения, ринулось за мной. Инструменты рассыпались на глазах от старости и ржавчины, всё что мне удалось сделать, это схватить старое конусообразное ведро, и со всей силы ударить по преследующего меня щупальцу. Ведро от удара погнулось, словно бумажное, я бросил его на пол и отскочил в сторону, уклоняясь от удара. Щупальце на мгновение остановилось, словно раздумывая, что делать дальше, а потом обвилось меня вокруг тела, и под мои крики утащило в чёрную склизкую дыру.
Глава 5
История завода и появление монстра
Старенькая кобыла уныло тянула свою ношу, едва переступая стёртыми копытами по разъезженной колее дороги. В телеге сидели двое: мужик со светлой бородой, средних лет, и его сын, молодой парень лет пятнадцати. Ехали они в город, на ярмарку, продать рыболовные сети, которые сплели в деревне, и купить домой муки, мыла и ещё много чего необходимого.
Городок, к которому они приближались, совсем изменился за последний год, открылись новые лавки и приехали люди из окрестных губерний. Даже отсюда были слышны звуки ярмарки, лавочники завлекали народ в свои магазины, скоморохи кричали, пели и играли на всевозможных инструментах, а прямо посреди площади отплясывал цирковой медведь.
Никита разинул рот от удивления, первый раз отец взял его с собой на ярмарку, он глазел по сторонам, балдея от разнообразных цветов, звуков и запахов.
— Приехали!
Паренёк спрыгнул с повозки и стал помогать отцу выгрузить пожитки. Всё надо было продать за несколько ярморочных дней и вернуться домой. Мама была на сносях и нельзя было надолго оставлять её одну дома. Кобыле дали привезённого с собой же сена и привязали неподалёку.
Обычно сети продавались быстро, за день или два, потом мужик закупал необходимое и возвращался обратно в деревню, либо оставался на какой-нибудь подработке.
— Семён, неужели это ты, мой старый друг? Сколько лет, сколько зим.
Хорошо одетый мужчина подошёл к их прилавку и полез обниматься.
— Никифор? Это и правда ты? Не ожидал тебя здесь увидеть, - радостно ответил Семён.
— А это кто, сын твой? Как звать? - сказал мужчина и дружелюбно потрепал парня по голове.
— Этот мой, да, Никитой звать, по дедушке.
— Совсем большой уже стал, молодчина! Послушай, Сёма, давай в трактир зайдём что ли, негоже тут торчать с этими скоморохами!
— Да, я бы рад, но деньгами не богат, да и сети ещё не все продали.
— За деньги не переживай, я заплачу, а сети пусть парень продаёт, идёшь?
Семён почесал голову, а потом махнул рукой.
— Идём! А ты малой смотри не балуй тут! Никуда не отходи, за сеть меньше пяти копеек не давай, и за кобылой поглядывай! Справишься?
— Справлюсь, отец, но где тебя искать в случае чего?
— Мы будем тут, за углом, - ответил Никифор.
И они направились в трактир "Хромая лошадь", типичное питейное заведение небольших провинциальных городков: ошарпанные стены, хмурые лица рабочих, пьяные драки, песни и поножовщина. Всё как у людей.
Мужики сели за деревянный столик, и попросили водки, да что закусить.
— Рассказывай, мил человек, как жизнь твоя молодая?
— Да что тут говорить, барину плати, работай, Марфа опять на сносях.
— Это дело хорошее, выпьем за новую душу в нашей грешной стране!
Они подняли стопки, залпом выпили и перекрестились.
— Ты то как, всё гуляешь, да пьёшь?
— Нет, братец, я теперь вольный человек, работаю на железном руднике самого Никиты Демидова! Он оценил мою удаль и верность делу, да выкупил меня.
— Иди ты, неужто вольный? Во дела, - теребя бороду, промолвил Семён.
— Да, свободен как ветер в бородинском поле! Осталось жинку завести, да детишек нарожать.
Так они болтали несколько часов, пока к ним, уже изрядно захмелевшим, не явился Никита, сын Семёна.
— Батя, я все сети продал, едем скорей домой! - сказал он, хватая отца за рукав.
— Да погоди ты домой, тут такими яствами потчуют, вся борода в рассоле.
— А чего ты беспокоишься, парень? Мы сейчас ещё посидим, да отправлю твоего отца с ямщиком, приедет он домой в целости и сохранности.
— Да, брат отправит меня, и я успею вовремя, пока моя не родила, - икая подтвердил Семён.
— Знаю я вас, батенька, придёте домой босой, да в порванной рубахе на голо тело, а денег шиш!
Такого отец стерпеть не мог, и со всего маху ухнул кулаком по столу, а потом схватил парня за ухо, от боли тот закричал. Другие постояльцы трактира разом обернулись.