Коридор сворачивал влево, образуя небольшое ответвление. Оно было закрыто решёткой, и совсем не пустовало, двери там были ещё массивнее предыдущих, и возле одной даже стоял человек с оружием наперевес. Как интересно! Неужели секретный объект или какая-то тайна?
— Ах, вот ты где!
Размышления мои прервал вездесущий Силаков. Он даже без велосипеда передвигался настолько быстро и бесшумно, что его смело можно было записывать в ниндзя.
— Вы что-то хотели? Я в раздевалку иду.
— Извини за инцидент в столовой, Викторию надо бы поучить уважению к рабочим. А ты правда совсем совсем не ешь мясо?
— Правда, рыбу иногда ему, и морепродукты. От мяса меня отучила бывшая девушка.
Начальник задумался.
— Бывшая, говоришь? Это любопытно. Ладно, давай провожу тебя до раздевалки.
Глава 3
Огромная заводская раздевалка с сотнями железных гробов ящиков, окрашенных в такой же кислотно-зелёный цвет, недружелюбно встретила меня затхлым запахом пота, масла и чьих-то носков. Рабочие угрюмо смотрели на меня, а при моём приближении сразу прекращали любые разговоры. Если не это требование деда, уволился бы в этот же день, весьма странные ребята.
Я позвонил Дашке, сказал, что скоро буду дома, снял грязную одежду и пошёл в душ. В душевой встретил отца, он угрюмо посмотрел на меня. Его руки были покрыты волдырями, но никто, как и он сам не обращал на это никакого внимания.
— Отец, почему у тебя руки в волдырях, что с тобой случилось?
— А? Что? Ах, это ты сын. Ну да, волдыри, - нехотя ответил он, он как будто летал в облаках, и пытался спрятать от меня свои руки.
Я подошёл ближе и схватил его за руку.
— Что это такое, это та медсестра с тобой это сделала?
— Медсестра? Нет, это красная комната.
Он сразу осёкся и в страхе прикрыл рот рукой. Как только он сказал об этом, остальные рабочие в страхе отодвинулись от нас, а кто-то даже уронил мыло и выбежал из душевой.
— Что ещё за красная комната?
— Я не могу сказать, ты всё узнаешь потом, но лучше тебе не знать…
— Да что у вас тут происходит такое? Все какие-то молчуны, словно куклы резиновые, а не люди!
— Тише, сынок, тише! Тебя могут услышать, и тогда нам обоим не поздоровиться. Давай я тебе дома всё расскажу, хорошо? Но только не здесь.
Я наскоро помылся и вышел из душевой. Раздевалка уже почти опустела, все помылись и собрались на остановке ждать автобус. Не завод, а казарма какая-то.
***
Прошёл месяц, лето начало вступать в свои права и деревья покрылись одеждой из зелёных листьев. Отец так и не рассказал мне ничего о красной комнате и волдырях, а на работе вообще избегал общения со мной. Мать или не брала трубку, или уводила разговор в сторону. Мне казалось, что я совершенно не знаю своих родителей, как будто это чужие люди, и меня в детстве усыновили.
На заводе росли огромные голубые ели, посаженные тут много десятков лет назад, если сесть под ними на лавочку, то можно насладиться их ароматом и пением птиц. Обычно же там все просто курили.
Работа потекла скучной рутиной, Михаил общался со мной мало, да и остальные рабочие тоже. Один Алексей всё бегал и суетился вокруг, он познакомился чуть ли не со всем заводом и везде завёл себе друзей и знакомых. Есть такая категория людей, торговцы, им важны контакты со всеми, они коммуникабельны и дружелюбны, он был как раз одним из них.
В перерыве все сидели на лавочке, как вдруг нас позвал один нерусский, Бек. Он тоже работал тут подсобным рабочим, много болтал, искал по контейнерам цветной металл, в подсобке разбирал его и выносил с территории завода. Его много раз ловили, но всякий раз он каким-то образом оправдывался, продолжал работать и воровать. Субъектом он был весьма странным, называл всех нас Дима, как будто не мог запомнить имени, а ещё клянчил сигареты. При своей скромной зарплате он выносил металла ещё на две таких же, и был вечно без курева. Людей это раздражало, и ему всё чаще стали отказывать, тогда он начал менять сигареты на всё, что было полезно: мыло, воду для кулера и разное оборудование, добытое в контейнерах.
Работал он один, так как всех своих напарников он выживал и те увольнялись. В столовой не ел, а приносил еду с собой, что явно не нравилось Силакову, но мусульманам не разрешается есть то, что подают в нашей столовой. В подсобке у него был целый склад респираторов, перчаток, мыла и много чего ещё, этакий современный аналог Плюшкина, он копил всё, что можно было обменять на курево или продать. Но работником он был хорошим, и его держали, до поры до времени.
Он подошёл к нам своей нелепой походкой, и показал рукой на крышу.