В конечном счете рыба погибнет и будет сожрана, а четвертинцы займутся своими собратьями послабее – и съедят их тоже. Когда легкие полностью вытеснят жабры, самцы двинутся на поверхность по трапу, ведущему к яслям третинцев с еще одной стойкой-кормушкой. Там они будут яростно сражаться, пока расширяются их ганглии, превращая мальков из свирепых безмозглых хищников в хищников свирепых разумных. Затем старшие прадоры заберут самцов-третинцев из яслей, чтобы начать следующую стадию их воспитания. Насколько помнилось Цворну, знаменуется она постоянными побоями, на которые вторинцы не скупятся. Все образование сводится к процессу истребления негодных. Тот, кто не учится достаточно быстро, становится обедом для старших родичей.
Блайт
Пробудился Блайт рывком. Скатившись с кровати, он попытался понять, то ли ему приснилось, то ли «Черная роза» действительно нырнула в У-пространство. Сознание туманилось, капитана тошнило. Долгое ожидание приказа Пенни Рояла – знать бы еще какого – заставило его слишком уж углубиться в изучение запасов спиртного. Присев на край койки, капитан потер лицо, потянулся к встроенным в стену шкафчикам, открыл один и вытащил маленькую склянку. Оценив сильно сократившееся содержимое, Блайт вытряс на ладонь две таблетки алкотокса и проглотил их. Поднявшись и направившись к установленному в каюте разливочному автомату, он удостоверился, что да, действительно ощущает почти незаметное, лежащее ниже порога сознательного восприятия, гудение У-пространственных двигателей. Машинально коснувшись экрана, Блайт заказал пинту черного чая с медом – алкотокс действует куда лучше, если в желудке плещется хоть какая-то жидкость.
– Рановато вроде ушли, – пробормотал он.
Блайт ожидал, что либо не получит ответа вовсе, либо удостоится короткого пренебрежительного комментария из воздуха, – и очень удивился, услышав за спиной тонкий звон. Черная точка, возникшая в немыслимой дали, приближалась, вырастая в один из черных бриллиантов Пенни Рояла, искажающих вокруг себя воздух. Кажется, Блайт даже обрадовался его появлению.
Но радость была недолгой: бриллиант вдруг исчез со звуком разбившейся винной бутылки, а из интеркома раздался резкий голос Левена.
– Должен я? – обратился к кому-то корабельный разум и после паузы завершил: – Кажется, должен.
– В чем дело, Левен? – спросил Блайт.
– Просто слушай, – сказал разум. – Чем больше существо отдаляется от того состояния, которое Пенни Роял определяет как «нормальное» или «среднее», путем ли форсирования или какой-то иной ментальной трансформации, тем труднее предсказать его действия.
– Так он действия предсказывает, а не подглядывает их в будущем?
Капитан повернулся к автомату, взял стакан чаю и пригубил, проверяя, не слишком ли горячо. Температура оказалась в самый раз – впрочем, как и все, производимое новым кораблем, и Блайт отхлебнул сразу четверть.
– В некотором смысле и то и то, – ответил Левен.
– И что ты имеешь в виду?
– Его будущая сущность информирует его о действиях, и он знает, когда это действие требуется.
По спине Блайта опять побежали мурашки. Он, кажется, понял – и выводы ему не понравились. Во время прошлых разговоров с ИИ, если Блайт чего-то добивался, то получал объяснения, лежавшие за гранью его разумения. Или оставался с ощущением раздолбленного черепа. Теперь же Левен переводил эти разговоры. Возможно, на сей раз он узнает больше.
– Так какие действия настолько трудно спрогнозировать, что они потребовали нашего раннего отправления?
– Пенни Роял способен предсказать поступок среднестатистического форсированного человека или прадора с точностью до нескольких месяцев, прежде чем случайные факторы смешают расчеты. С сущностями, организованными выше, и предсказывать труднее. Пенни Роял говорил, что государственные ИИ решили не вмешиваться, иначе все его планы пошли бы насмарку. Свёрл с его противоречивым тройственным сознанием также сложен, но в меру и хотя бы отвечает требуемым параметрам. Король прадоров на порядок сложнее Свёрла – он приближается к государственным ИИ, но с большим количеством случайных элементов из-за его перманентной трансформации и смутных целей.