Так что все кончено. Что ему теперь делать? Цели Цворна не изменились. Он все еще хотел свергнуть короля прадоров, хотел, чтобы прадоры продолжили воевать с Государством, но теперь он не видел способов добиться ни того, ни другого. Все его многолетние планы пошли прахом.
Глубоко подавленный, Цворн смотрел на экраны – и внезапно, развернувшись, направился к чаше, стоявшей на идеально гладком – чтобы не взобрались корабельные вши – столбе. Не отдавая себе отчета, он принялся поедать желе из ильной рыбы и осознал, что делает, только когда клешня стукнулась о дно опустевшей миски. Цворн попятился, опасаясь того, что может произойти теперь с его внутренностями, и вдруг сообразил: он все еще видит чашу, хотя и отвернулся от нее. Уцелевший трансплантированный стебельковый глаз работал! Он спас его, несколько часов назад введя в зрительную турель сгенерированный аптечкой рекомбинантный вирус. Цворн поводил глазом, наслаждаясь возможностью смотреть на вещи, не поворачиваясь к ним всем телом. А секунду спустя он осознал еще кое-что.
Желудок не болел, он чувствовал голод, он опять хотел есть!
– Влокс! – прощелкал Цворн. – Четверть хвоста рыбойника, немедленно!
– Да, отец, – откликнулся по интеркому Влокс.
Цворн обошел свое святилище, то и дело встряхиваясь, прислушиваясь к себе, почти ожидая, что живот взбунтуется, – но по-прежнему чувствуя себя превосходно. Конечно, пока нужно быть осторожным. Возможно, позже он подумает о трансплантации некоторых внутренних органов. На борту, как-никак, осталось несколько молодых самцов… Нет, решил он, есть вариант гораздо лучше. Прадор вернулся к экранам, вошел через форс в систему и вызвал изображения с новых камер. Теперь он видел помещение возле инкубационного зала, в котором суетилось около сорока маленьких, размером с человеческую голову, самцов-третинцев. Они окружили кусок какого-то мяса, рвали и пожирали его.
Глядя на детей, Цворн размышлял об открывшейся ему возможности. Он вспомнил прадорские легенды, в которых упоминался некий Голголош, охотившийся на молодняк и использовавший части их тел для продления собственной жизни. Все это, конечно, сплошные бредни, однако сама идея далеко не чушь. Если заготавливать трансплантаты из своих же детей, вероятность возникновения проблем с отторжением тканей сильно уменьшится. Так почему же другие прадоры не испробовали такой способ? Он поискал по корабельным базам данных – и обнаружил отдельные случаи применения подобных трансплантатов. Однако общепринятой практикой это не стало. Бессмыслица какая-то. Или что-то в психике прадоров препятствовало этому – а он, осуществив форсирование, перешагнул порог? Вопрос стоит изучить внимательнее, но позже: сейчас Влокс принес еду.
– Сюда, – приказал Цворн, показывая клешней на пол перед собой.
Влокс поспешно положил, куда было велено, четверть хвоста рыбойника и развернулся, чтобы уйти.
– Останься, – сказал Цворн. – У меня есть для тебя задание.
– Да, отец, – смиренно кивнул Влокс.
А Цворн с жадностью принялся за рыбу. И хотя, закончив трапезу, он почувствовал слабую тошноту, она скоро прошла. Впрочем, он все-таки принял желудочное лекарство – на всякий случай.
– Итак, Влокс. Поведешь охранных дронов в отсек оставшихся детей Влерна. Прихвати несколько вторинцев, в броне и с оружием. На месте убейте всех – и расчлените. Далее – на твое усмотрение.
– Да, отец!
Влокс рьяно вскочил и заторопился прочь.
– Сообщи, если возникнут трудности – я не желаю повторения истории Сфолка.
– Все будет в порядке, отец!
Влокс, молодой первенец, еще не знал, что давать отцу обещания, касающиеся вещей, не вполне от тебя зависящих, может быть вредно для здоровья.
– Иди, – разрешил Цворн, и Влокс ушел.
Что же теперь? Планы Цворна обратились в ничто, но чувствовал он себя хорошо, видел способы продлить жизнь даже сверх обычного долгого прадорского срока и управлял KB-дредноутом. Он обрел растущую семью, так что все еще возможно. Найдутся и другие пути достижения его целей, возникнут иные удобные случаи, ведь у него впереди много-много лет. Он может пережить и короля. Подумать только!