Пенни Роял.
Растение, которое люди используют, чтобы вызвать выкидыш – но и в лечебных целях тоже.
– Я назову себя Пенни Роял, – провозглашает ИИ.
Иная его сущность, растущее темное дитя, осознало намерение и поняло, что родитель, другая его часть, собирается попытаться изгнать его. Безумный электронный скулеж возобновляется.
– Наш корабль только что назвал себя, – сообщает голем трем людям.
– И? – интересуется один из мужчин.
Он не отрывает глаз от мигающего на экране обратного отсчета; цифры быстро стремятся к нулю, означающему конец У-пространственного прыжка.
– Пенни Роял, – объявляет голем.
– Хороший корабль «Пенни Роял», – весело восклицает женщина.
В ответ она получает удивленные взгляды остальных членов экипажа.
– Не обязательно, – говорит голем. – Это всего лишь имя, выбранное новорожденным корабельным ИИ. Или оно станет и названием истребителя, Пенни Роял?
– Нет, – отвечает ИИ Пенни Роял, уже совершенно уверенный, что хочет быть свободным от судна точно так же, как желает освободиться от темного чада. – Я нарекаю этот корабль «Изгнанное дитя».
Люди обмениваются недоуменными взглядами.
Время шло, и Пенни Роял готовился. Он расставил на позиции ремонтных роботов, пополнил запас энергии, зарядил оружие. И вот наконец он выбрасывается в реальное пространство, в реал, и тут же начинает заниматься корректировками: нанесением на карту позиций соратников, районов катастроф, планет, лун, солнца, далекого аккреционного диска черной дыры, разбросанных по местности прадорских кораблей, окруженных роями шарообразных боевых дронов и бронированных детей. Когда он сортирует информацию, один из входных сигналов прерывается: истребитель их флотилии, отличающийся от него самого только номером, оборачивается вдруг разлетающимся облаком жидкого металла, раскаленных газов и пылающих обломков. «Изгнанное дитя» принимается лавировать, подключив рулевые движки и заглушив главный термоядерный двигатель, рассчитывая векторы приближающихся снарядов за микросекунды до возможного столкновения; резкая перегрузка отправляет троицу людей во тьму беспамятства, несмотря на скафандры и прочую физическую поддержку. Снаряды проносятся мимо, ударный корабль теряет хвост и кувыркается, его ИИ воет, а крики экипажа резко прекращаются. Ракета чиркает по боку «Изгнанного дитяти», оставляя тлеющую вмятину, другая взрывается совсем близко, обдав корабль волной электромагнитного излучения. Обуреваемый гневом и нежданным горем от потери товарищей, Пенни Роял чувствует чужую боль как свою.
– Эти ощущения необходимы? – обращается он к дредноуту и голему разом.
– Скоро узнаем, – отвечает дредноут, не потратив и доли секунды.
– Возможно, им тут и не лучшее место, – добавляет голем.
Испытание шло по стратегии, разработанной неким планетарным ИИ глубоко в тылу Государства. Отметив успех некоторых человеческих единиц и отдельных дронов, запрограммированных на эмоциональный отклик, он решил проверить нечто, обычно считавшееся недостатком: что произойдет, если ввести в ряд корабельных ИИ чувства страха, боли, вины, покровительства, потери – и посмотреть, как они будут действовать. Пенни Роял сомневается в правильности подобной стратегии: еще один из его товарищей погибает, крича, экипаж умирающего оборачивается пеплом, не успев издать и звука, и Пенни Роял скорбит.
«Зачем бороться?»
Мысль всплывает на поверхность из глубин темной сущности, которая, опираясь на этот вопрос, начинает разрастаться, скрывая свои преображения. Пенни Роял осознает, что не в силах вновь включить в себя темное дитя, но ведь он должен хотя бы контролировать его…
«Гаррота Микелетто»: Настоящее
Ударный корабль «Гаррота Микелетто» любил, чтобы его называли просто «Гаррота».
«И что я теперь такое, – думал он, – измочаленный обрывок чертовой веревки?»
О да, когда-то он был ультрасовременным – проклятье, для столь важного поста, как планета Масада, ничто иное и не годилось. Черный стержень, битком набитый техникой, микротехникой и пикотехникой. Он мог выпускать У-пространственные ракеты, кросс-спектральные лазерные лучи и биобаллистические снаряды. Мог за микросекунды сотворить начинку последних – для оптимального поражения любой цели. Он генерировал жесткие силовые поля, мягкие силовые поля и нечто среднее, не имеющее даже названия. Он мог с расстояния в тысячи километров измельчить прадора – или любого другого враждебного чужака – в сантиметровые кубики. И вот легко вооруженное древнее корыто, частное судно преступной Изабель Сатоми, разделывает его самого под орех.