Колонна, задыхаясь и истекая потом, двинулась дальше. Через два с небольшим дня бешеной спешки (все суставы и мышцы болели ужасно), поднимая по грунтовой дороге огромные клубы пыли, возносящиеся к самому небу, мы впереди увидели долгожданный город. Жемчужина побережья уютно расположилась среди болот и песков. Унылые серые пропыленные стены из известняка, за ними скромные домики из самана и глины. Перед стенами теснилось скопище туземных хижин, разбросанных вдоль песчаного берега мелководной бухты. Большинство из ранее украшавших пляж пальм было уже вырублено. От берега выступал узкий, хрупкий деревянный пирс, доступный лишь для лодок или совсем небольших каботажных шхун. Отсюда, ясным днем, открывался великолепный вид всю просторную гавань с ее кобальтово-синими водами. В бухте на якоре стояло три судна, с вьющимися на ними стаями морских птиц. То, что поменьше мое, а два те, что побольше – чужие, прибывшие из-за океана. Знакомо пахло морем.
Мои солдаты по пути превратились в негров – только белки глаз виднеются на черных грязных лицах, по которым стекают ручейки пота. Ничего, отдохнут и отмоются. А меня уже ждут дела. В доме градоначальника, где я остановился, меня уже поджидал Мигель Алвец, нынешний руководитель города. Мигель был один из дальних родственников нашей семьи. В Веракрусе находилось около десяти наших родственников, которым я мог доверить этот непростой город (в основном молодежь). Так же, я мог тут опереться на десяток мятежников инсургентов, бежавших из Испании от королевского правосудия. Остальные полсотни человек были сущий сброд, авантюристы, доставшиеся мне в наследство от покойного Кортеса. Если бы не хроническая нехватка белых людей на данный момент в Мексике, я с удовольствием отправил бы их обратно в Испанию. Но пока нельзя, да и зачем мне дразнить гусей? Информация тоже оружие, а они могут немало рассказать обо мне и моих силах. И при неплохих деньгах они вернуться домой, вызывающих ненужную зависть. А времена нынче настали весьма деликатные, судьба Мексики и так колеблется на лезвии ножа. Так что уедут они в следующем году, когда все успокоится, оставлять из них я никого не собираюсь.
Слава богу, что Мигель, в отличие от остальной моей родни присутствующей в Новой Испании, был уже не молод, и я мог всецело на него полагаться. Это был крепко сбитый мужчина с темно-коричневой загорелой кожей, седеющими волосами и пиратского вида черной повязкой, прикрывающей его левый глаз. Несколько театральная злодейская самоуверенность, белая рубашка, почти серая от частой стирки, серые штаны и поношенные сандалии дополняли его грозный пиратский внешний вид. Естественно, что Алвец был наш земляк из Эстремадуры. Бог знает, сколько ему было лет. Рассказывают, что он потерял свой глаз в схватке за женщину у морисков в Андалусии. Он убил своего противника, но все же потерял женщину и подался в моря.
Лично я в эти россказни не верил. О любви тут речи явно не шло, а самого Алвеца с его огромным крючковатым носом, глубокими морщинами и седыми, похожими на проволоку, волосами было трудно представить объектом чьего-нибудь обожания – кроме его матери, возможно. Также я никогда не видел, чтобы он любил носить нож (предпочитал огромный тесак) или выходил из себя, используя его, хотя можно было услышать, как он ругался вполголоса на смеси испанского и арабского, если обращенное к нему требование выходило, по его мнению, за рамки приемлемого. Но порой суровый блеск оставшегося глаза и крадущаяся, кошачья походка намекали на неукрощенные страсти, бушующие в недрах его покрытой белой рубашкой груди. Но претензий к новому алькаду Веракруса у меня до сих пор не возникало, а в его личные дела я старался без нужды не лезть.
Я пил тамариндовую настойку, уплетал предложенных мне на длинном блюде запеченных в раковинах устриц с кукурузными лепешками тартильями, читал предоставленные мне Алвецом письма с Родины и ждал прихода капитанов пришедших в порт кораблей. На стене скромной комнаты висела Колумбова карта Нового Света, необычная, с белыми пятнами, выполненная на пергаменте из овечьей шкуры – ноги животного указывали главные румбы.
Как мне уже почтительно доложили (начальство имеет свои привилегии), главный у прибывших был мой старый знакомый Гирреро Торрес, который и доставил мое воинство в прошлом году для завоевания Мексики. Тем лучше. Торрес опытный морской волк, а в этих водах, имея дело с акулами, надо самому иметь острые зубы и действовать без колебаний. Кстати, устрицы у нас не деликатес, а самая дешевая еда из близлежащей океанской бухты, да и в Европе эти ракушки сейчас пища для нищих.