Удовлетворённый собой «здешним», я как можно дольше поотжимался от палубы. Получилось отжаться сорок раз.
— Нормально для такого тела! — решил я. — Количество отжиманий дело наживное, ха-ха.
Поприседал на одной ноге, держа другую «пистолетом»… Тоже ничего себе. Тридцать раз… Хорошие ноги у меня «здешнего». А по внешнему виду не скажешь. Вспомнил, что здешний я не любил «тягать железо», опасаясь лишится скорости, и работал только с телом, отжимаясь, приседая и подтягиваясь. Хотя, какая разница? И так тоже можно мышцы «забить» если не растягивать их.
Посмотрел на часы время подбиралось к полуночи. А с полуночи до четырёх была вахта третьего помощника капитана Сергея Николаевича Наботова — первейшего тут на базе у меня корефана. Потом, с четырёх часов до восьми, стоял вахту четвёртый помощник со старпомом. Старпом часто на вахту приходил и уходил досыпать, поэтому я и в это время мог заходить на мостик и «отвлекать» друзей от вахты.
Особо я их не отвлекал. Мы обычно стояли у лобового стекла рубки, вперившись в чёрную даль, иногда облагодетельствованную точками ходовых огней. Стояли и хлебали чай с печенюшками, позаимствованными штурманами в своём буфете.
Как-то в этом рейсе, когда мы только свершали переход из Владивостока в Южно-Курильскую ивасёвую экспедицию, проходя Сангарским проливом, я первый увидел странные огни, движущиеся синхронно и пересекая наш курс. Судно, судя по хорошей скорости должно было проскочить между ними, но я обратил внимание Наботова, что огни движутся с одной скоростью. Тот глянул в радар и заорал:
— Лево руля, машина — самый малый!
Оказалось, что мы шли, как раз в борт огромному парому. Пролив-то был между островами Хоккайдо и Хонсю. Вот такие дела, да-а-а… [1]
В цеху делать было нечего. Пока ничего не сломалось можно расслабиться, а Мостовой и Панин знали, где меня искать. Да исправятся они без меня в любом случае, если что. Это если вдруг в нескольких местах одновременно «жахнет», тогда да… А транспортёрную ленту поменять, редуктор или какую другую поломку, они и без меня устранят.
В столовой попил чаю с хлебом и маслом, как раз что — то типа обеда для ночной вахты, и пошёл на «мост».
— Всем доброго времени суток! — поздоровался я. — Привет, Серёжа!
За руку мы не здоровались. Пройдёшься по судну, подержишься за поручни, и руки мыть нужно. Поэтому мы друг с другом порешали, что ручкаться не будем.
— Привет! — сказал Наботов растягивая «е».
Он был родом из Латвии, окончил там мореходное училище и распределили его во Владивосток. Отец у него был русским, мать — латышкой. Жил в городе Лиепае. Говорил он по-русски как и мы, но чуть-чуть растягивал конечные гласные.
— Готов к четверному?
— Готов. Наварили, наготовили, как на свадьбу. Ночью перед днюхой девки обещали целый противень минтая под маринадом приготовить.
— Какие девки?
— Мостовая, да Басова.
— Ты Наталью склеил, что-ли? — удивился Наботов.
— С чего взял? Она же замужем. У неё муж в промах. Щирый[2] бандера. Что я сумасшедший?
Наботов скривился.
— Да, ладно! Если бы не моя Натаха, я бы с Басовой замутил.
— Жениться тебе надо, — сказал я.
— Ага! На ком? Чтобы она на берегу хвостом крутила?
— На Ворсиной и женись. Вместе будете деньгу зашибать.
— Да, пи*длявая она, как магнитофон на девятнадцатой скорости. Её же хрен остановишь. Только и радости, что на вахту свалить.
— А так бы дружили домами…
— Ты так никого себе не присмотрел?
— Ну их. Проблем потом не оберёшься. Жене обязательно расскажут. Шила в мешке не утаишь.
— Ха-ха! Вот потому-то я и не женюсь! — Наботов поднял указательный палец вверх.
Наталья днём после обеда заходила ежедневно и я удивлялся своему «здешнему», кхм, здоровью. У неё была удивительно гладкая кожа везде. Говорила, что её с детства мать намазывала клубникой. Везде. Вот и выросла «ягодка». От неё я «здешний» и сбегал, потому, что наши отношения заходили всё дальше и дальше и могли вылиться в серьёзный скандал. А может даже и поножовщину. Видел я, как в конце рейса у мужиков крышу из-за женщин сносит. В том рейсе, да-а-а… Резали друг друга какой-то пром и Валерка Пак — старший электромеханик. Прямо в коридоре на палубе рядового состава устроили поножовщину. В нашей надстройке.